Возродить русскую Атлантиду

Село Кага расположено в долине между высоких холмов, окружено с одной стороны горами и рекой, а с другой опоясано водохранилищем. Это просто потрясающее место для любителей сельских пейзажей. И архитектура в Каге весьма интересная.

Заводское прошлое, Пугачёвский бунт, Гражданская, Великая Отечественная война… Каждая эпоха оставила в Каге свой след. А ещё там живут трудолюбивые и очень самобытные люди.

На стеле у въезда в село датой образования Каги числится 1740 год. Хотя доподлинно известно, что Кагинский молотовый завод был построен в 1769 году.

На заводе ковали чугун, а также переделывали тот, что поступал с Верхнего Авзяно-Петровского завода.

Все, кто приезжают в Кагу, сразу же влюбляются в это село. Во-первых, говор… Уникальный! Кагинцы протягивают гласные в конце слов, заменяют «ч» на «щ» и некоторые другие буквы. Говор певучий и ласковый. Если вы приедете в Кагу, то вам наверняка загадают такую загадку: на стене висит, на «у» называется, что это?

Вы будете долго томиться, разгадывая, первое, что придет в голову – это умывальник… Но! В ответ услышите протяжное и неожиданное: «Уклюща-а-атель!»

Об этом селе можно рассказывать долго: увы, все рассказы будут касаться прошедшего времени. О чем сейчас рассказывать-то?

Да, сохранилась конеферма; да, появились турбазы в окрестностях, но… Нет той прежней Каги – удивительной, самобытной и очень русской. Кага потихоньку исчезает с карты нашей республики. Надо признать этот грустный факт. Молодежь уезжает, остаются старики, исчезает даже кагинский говорок. Село становится дачным поселком, в который превращают его зажиточные магнитогорцы: они с давних пор скупают здесь дома.

Единственное, что напоминает о старой Каге – это Никольская церковь. О ней хочу рассказать подробнее. Впрочем, не только о ней…

Если вы увидите этот храм воочию, прикоснетесь ладошками к старым стенам, то обязательно почувствуете удивительную благодать, которую источает каждый кирпичик. И неважно, какое у вас вероисповедание (пусть даже его нет вовсе!), вы непременно почувствуете это благодатное тепло.

Говорят, что храм построен по индивидуальному проекту или, как нынче принято говорить, эксклюзивному. Такого больше нет нигде. И строил этот храм удивительный человек – Иван Асафович Татаринов. Тоже своего рода личность эксклюзивная.

Уфимцы наверняка слышали эту фамилию. Особенно те, кто имеет отношение к медицине. Сын Ивана Асафовича – Дмитрий Иванович Татаринов, профессор, доктор наук, является одним из основателей Башкирского медицинского университета. В конце жизни он написал книгу о своем детстве, которое прошло в Каге, и о своем отце – замечательном инженере и просветителе.

Первое чувство, которое возникло у меня после прочтения книги – это чувство горечи. Даже некой потери… Словно смотришь, как бегут по воде круги от брошенного камушка. Они постепенно растворяются и исчезают, а где-то там, в глубине, затонувшая навеки русская Атлантида. Туда не проникает даже слабое эхо от мимолетного всплеска…

Иван Асафович Татаринов – сын одного из бывших владельцев кагинского завода Асафа (Иоасафа) Васильевича Татаринова, стерлитамакского купца. Иван Асафович был, судя по всему, или управляющим завода, или ведущим инженером. Но самое главное – он был просветителем в самом высоком смысле этого слова.

Иван Асафович был инициатором постройки в Каге Никольского храма после того, как старая церковь пришла в ветхость. Специально был построен кирпичный завод в Усть-Каге (часть села, где река Кага впадает в Белую), состоявший из амбаров для просушки кирпича-сырца и трех печей. Первый камень в основание церкви, которая впоследствии стала называться Никольской, заложил сам Татаринов. Об этом мне рассказывали старожилы села, которые, в свою очередь, слышали эту историю от своих предков.

В тот день возле строительной площадки собралась вся многолюдная Кага в нарядных сарафанах и праздничных рубахах. Церемония закладки первого камня была очень торжественной: сначала служили молебен, потом Иван Асафович попросил у всех кагинцев прощения. Так было принято в те годы: первый кирпич в основание храма мог заложить только праведник…

Он умер через год после постройки храма (25 марта 1899 года), и кагинцы решили похоронить его в церковной ограде, в районе колокольни. Старожилы вспоминают, как проходили похороны. Вся дорога от его дома до церкви была выложена еловыми ветками. Люди – все, кто знал и любил этого человека, не только приходили, но и приезжали из других заводов. Огромная похоронная процессия не вмещалась в церковную ограду. Ивана Асафовича похоронили в склепе, подобно духовному лицу. Люди долго потом приходили на могилу и приносили столь любимые покойным цветы.

После революции чугунные надгробие и крест на могиле Ивана Асафовича были разрушены. И только в 1998 году в канун столетия со дня смерти этого человека местные краеведы восстановили могилу. По старой фотографии отыскали место захоронения, и теперь там возвышается деревянный крест…

Однако, вернемся к истории Никольской церкви.

Строили церковь около восьми лет. Все местные семьи (в зависимости от количественного состава) выделяли на строительство храма работников. В Кагинский завод были приглашены высококлассные каменщики.

С каждого рубля дохода, который давал железоделательный завод, одна копейка шла на строительство церкви. Часть денег дала казна. Было очень много народных пожертвований.

Показательным для нас является отношение людей к труду в те времена: на зиму все работы прекращались, мужики вязали жгуты из соломы, перевязывали их лыком и постилали на кирпичную кладку. Сторож обязан был ежедневно стряхивать со жгутов снег, чтобы во время оттепели кладка не замокла. Более того, если каменщик перевыполнял ежедневный план кирпичной кладки, то его за это могли наказать. Логика проста: если кладешь больше, значит, спешишь, а если спешишь, значит, плохо кладешь…

В 1933 году Никольский храм был закрыт. Вот что сообщала тогда газета «Белорецкий рабочий»: «2 июля был произведен взрыв 3-тонного колокола бывшей кагинской церкви».

А вот что рассказывала мне Вера Лаврентьевна Кваснина, уроженка Каги: «Не забуду я, как разрушали Никольскую церковь – красавицу. Для этого привезли рабочих из Белорецка. Все они были пьяные. Забрались на колокольню и пели похабные частушки. Около церкви собрался народ. Женщины плакали. Даже нам, детям, было ясно, что сейчас должно произойти что-то ужасное, непоправимое. Рабочие никак не могли протолкнуть главный колокол (ах, каким прекрасным голосом он обладал!) сквозь окно колокольни. Поэтому с помощью взрывчатки они были вынуждены разрушить колокольню. Потом лебедкой стали спускать сам колокол. Он, как бы сопротивляясь, зацепился за выступ колокольни, а потом сорвался и упал на чугунные плиты церковного крыльца. Упал и встал, как перевернутая чаша на блюде. Один большой осколок, перелетев через ограду, упал во дворе дома, где когда-то жил батюшка Иоанн Марсов, последний настоятель Никольской церкви».

Сохранились сведения о последнем настоятеле Никольского храма. Отца Иоанна Марсова кагинцы очень любили. Рассказывают, что когда в 1933 году его арестовали за «контрреволюционную деятельность», в Каге чуть было не произошел бабий бунт: женщины собрались у сельсовета и стали требовать освобождения своего священника. Только прибывшие из Белорецка гэпэушники кое-как сумели подавить это выступление.

В Белорецке конвой с батюшкой тоже был встречен верующими людьми, протестующими против ареста священника. Отец Иоанн благословил православных и попросил всех разойтись. Он верил, что в самом ближайшем будущем власти разберутся во всем и отпустят его. Власти «разобрались» и дали батюшке пять лет лагерей. На пересыльном пункте в Уфе он умер и был похоронен на одном из столичных погостов. Вернее, даже не похоронен, а просто брошен в общую могилу.

Отец Иоанн безбожников всерьез не воспринимал и от веры своей не отрекся, как бы его ни понуждали к этому. Батюшка не изменил православию, как и тысячи других русских священников, чьи косточки благодатные до сих пор освящают бесчисленное множество заросших бурьяном и давно забытых общих могил.

Уроженка села Вера Лаврентьевна Кваснина вспоминала еще об одном событии: «Вечером в школе была репетиция какого-то спектакля. Школа располагалась в доме священника, напротив церкви. Мы, ребятишки, тоже были на репетиции.

Вдруг кто-то вскрикнул и показал в окно на церковь: прямо над ней висел какой-то светящийся шар. Было полнолуние, и поэтому видимость была хорошей. Мы все прильнули к окну. Церковь была уже закрыта, крестов не было. Этот светящийся шар поплыл над церковью, немного остановился над колокольней, а потом полетел обратно. Через некоторое время он исчез. Не помню, в каком году это было, помню только, что был зимний морозный вечер. Все жители села узнали об этом явлении, чтобы не возникло каких-либо религиозных толкований, комсомольцы ходили по домам и говорили, что все подстроили сами верующие: мол, все это вредительство…».

До 1941 года в бывшей церкви располагалась изба-читальня, а потом – зерно-хранилище кагинского колхоза. В 1955 году здание капитально отремонтировали (было сделано потолочное перекрытие и появился второй этаж), и в Каге стал действовать клуб, преобразованный в 1968 году в Дом культуры. Купола и колокольня к тому времени были уже разрушены. Кирпич, кстати, взяли на хозяйственные нужды для местного колхоза.

В 1976 году постановлением Совета Министров Башкирии кагинский Дом культуры был поставлен на учет как памятник архитектуры.

Вот написал последнюю фразу и вспомнил горький вздох нынешнего настоятеля кагинской церкви-красавицы. Отец Виталий Новокрещёнов сумел на свой страх и риск поменять кровлю храма и сделать отмостки. Вы спросите, чем он рисковал и чего боялся? Поясню.

Как уже говорилось, Никольский храм – это памятник архитектуры. Но только от этого не легче! Наоборот. К памятнику нельзя даже прикасаться без разрешения соответствующих органов архитектурной охраны. Между тем, сами эти «органы» ни копейки не выделяют на восстановление святыни…

Помню диалог, который случился у меня с одним из работников Комитета по охране памятников архитектуры. Я спросил: можно ли построить новую колокольню на Кагинском храме? Ответ: «Ни в коем случае!» – «Почему?» – спросил я. – «У вас нет проекта, отвечающего историческому облику!» – «Так дайте же денег на проект!» – возразил я. – «Денег нет», – ответил сотрудник. – «А крышу поменять можно?» – на всякий случай поинтересовался я. – «Ни в коем случае! А вдруг там осталось демидовское железо!»

Не подумайте, что это выдумка. Такой вот абсурд: пусть, дескать, крыша протекает и затопляет памятник архитектуры, но поменять кровлю нельзя! Чтобы не сковырнуть ненароком оставшийся демидовский лист. Кстати, Кагинским заводом в старые времена владели именно Демидовы.

Вот почему отец Виталий Новокрещёнов кагинский храм спасает на свой страх и риск! А он его именно спасает: другой задачи нет. Потому что приход бедный и малочисленный – пять старушек. В праздники – все десять… Службы ведутся в одном из пределов, где прихожане сумели-таки сделать ремонт и где есть печка. Остальная часть храма не задействована и не отапливается.

Теперь сделаю отступление и расскажу о знаменитой по всей округе часовне, называемой Сажелкой (на снимке сверху). Несколько лет назад усилиями богатого благодетеля из Москвы часовня была возрождена. Он познакомился с Кагой во время сплава по Белой, когда останавливался в селе. Не стану называть его имя, чтобы не умолять жертвы, тем более, что он в рекламе совсем не нуждается.

Но этот человек не только возродил часовню, он построил современную купель, куда теперь стремятся окунуться многие, кто проезжает мимо села.

Часовня стоит на ключе, вода из которого обладает уникальными целебными свойствами. В старые времена, в страшные холерные годы, кагинцы, жившие на Елани (это гора близ Сажелки), пили только эту святую воду и тем самым сохранялись от холеры.

К часовне-Сажелке православные раньше ходили крестным ходом в Обещанный день, сугубо кагинский праздник, отмечаемый ежегодно 21 августа. Существует несколько версий, касающихся истории возникновения этого праздника. Вот одна из них.

Когда-то в Каге бушевала холера. Каждый день умирало несколько человек. А в один из дней – 21 августа – не было ни одного покойника. Вот и дали православные люди обет Богу: ежегодно отмечать это день как большой церковный праздник.

Отрывки из книги Дмитрия Ивановича Татаринова свидетельствуют, что Сажелка была первоначально староверческой святыней. Старообрядцев в Каге проживало очень много (впрочем, не только в Каге). Все или почти все приписные заводские крестьяне находились в числе церковного раскола.

Староверов в Каге давно уже нет, но Сажелка – это по-прежнему святыня. И обещанный день кагинцы празднуют до сих пор. Правда, крестным ходом к часовне уже не ходят, вместо этого они посещают могилы своих родственников. Обещанный праздник стал теперь для кагинцев дополнительным Родительским днем.

Но если Сажелка с помощью московского мецената возродилась, то Никольский храм до сих пор стоит без куполов и колокольни. И меценатов пока не находится…

Впрочем, храм и в таком виде выглядит величественно. Как бы ни пытались власти переделать его на мирской лад, как бы тщательно в советские времена по требованию райкома партии ни стесывали бы зубилом кресты на фасаде – все равно храм остался храмом.

Расскажу еще о таком случае. Как уже говорилось, в советские времена Никольский храм был задействован под сельский клуб.

Бывший директор клуба Иван Антонович Лисовский был человеком интеллигентным и чутким. Он не побоялся еще в разгар советской власти (где-то в 70-е годы) очистить от советской штукатурки подкупольную часть храма и отмыть уникальнейшие фрески. Его за такую деятельность даже вызывали на бюро райкома: дескать, ты чего там, в Каге, религиозную пропаганду развел? Но все обошлось…

Теперь эти уникальные фрески привлекают внимание туристов со всей России. Лики святых апостолов, чуть ниже – святая Екатерина, святая Варвара…

Люди, впервые пришедшие в этот храм, наполняя молитвенным шепотом старые церковные своды, непременно задаются вопросом: почему эта святыня до сих пор стоит без куполов и колокольни?

Адресую этот вопрос Комитету по охране памятников архитектуры, а также в администрацию исполняющего обязанности Главы нашей республики Радия Хабирова.

Хотелось бы, чтобы новоназначенный епископ Бирский и Белорецкий Спиридон тоже посетил Кагу… Может быть, произойдет такое чудо, и власти (светские и церковные) обратят внимание на Никольский храм, чтобы дело спасения этого памятника архитектуры возлагалось бы не только на отца Виталия и его немногочисленных прихожан? В свое время люди сумели построить храм за считанные годы. Любовно и старательно! А у нас не получается возродить. Хотя прошло уже двадцать лет, как в храме опять зазвучала молитва…

Источник:
Калугин, И. Возродить русскую Атлантиду : [Никольский храм с. Кага] / И. Калугин. – Текст : непосредственный // Белорецкий рабочий. – 2019. – 22 февраля. – С. 8 – 9.