Заметки пытливого наблюдателя

Ломовская церковь… Возможно, церковь — это громко сказано: пятистенный дом, который когда-то был жилым. Кто жил в нем до того, как здесь разместилась церковка, я не знаю, но хозяин был рачительный: дому, наверное, около ста лет, но он не выглядит дряхлым, хотя, конечно, изрядно поизносился, поскрипывает половицами и нуждается в ремонте.

Церквушка едва вмещает всех прихожан. Это в праздники. А в будни здесь не более пяти-шести «платочков». Что имею в виду? А вы зайдите в любой русский храм и посмотрите, кто там молится. В основном, женщины.

«Платочки»…

На Руси главной молитвенницей стала женщина.

Заглядываю в трапезную.

– Помочь? — бросаю я как можно громче, чтобы услышали сквозь звон моющейся посуды и льющейся широким потоком женской… Хотел написать: «болтовни», но так, наверное, нельзя. Давайте лучше: «беседы».

«Платочки» настораживаются. И одна ломовочка звонко и весело:

— Да ты что? Тут столько баб…

Согласитесь — убийственная логика! Действительно, зачем помогать, если есть «баба». Она все сделает! И трапезу приготовит, и накормит, и посуду помоет, потом полы, а еще подсвечники вычистит, снег возле церковки раскидает, воды принесет из колонки и пойдет, сердешная, домой. А там муж, который еще и упрекать начнет: мол, опять ты к своим попам ходила, все деньги им перетаскала!

Иду по Ломовке. Пытаюсь встретить здешнее «оканье». А его нет! Прислушиваюсь к разговору людей на остановке. Не «окают» нынче ломовцы (или ломовчане?). Обрадовала одна бабушка в церкви. До меня донеслось: «НикОлай-тО, в нОнешнем году пОмер?»

Ломовский говорок исчезает, люди начинают разговаривать на урбанизированно-русском языке. Исчезает (или уже исчез?) и уникальный характер здешних жителей. Все мы — ломовцы, авзянцы, тирлянцы — становимся одинаковыми, как будто произведены в большом и общем инкубаторе. А ведь был — был! — настоящий ломовский характер! Что я имею в виду? Объясню.

Ломовцы в старые времена были очень религиозным народом. И очень патриархальным. Недаром они, вооружившись колами, выгнали из своего села белорецких демонстрантов в 1905 году, во время первой русской революции. И мало кто знает, что именно ломовские мужики, гурьбой явившись в Белорецк, устроили потасовку с комсомольцами и милицией, когда власти решили закрыть Белорецкий храм (его, кстати, закрыли 8 марта 1929 года). Об этом мне рассказывал очевидец тех событий, белорецкий краевед Алексей Иосифович Дмитриев.

А еще ломовцы были очень вольнолюбивыми людьми. Они возили руду с горы Магнитной на Белорецкий завод, жили свободно, как казаки. Им незачем было бороться за 8-часовой рабочий день и прочие революционные новшества… Они любили Бога и царя-батюшку. И из поколения в поколение передавали звание (именно звание!) ломового извозчика, чем всегда гордились. Ломовая лошадь для них была в буквальном смысле кормилицей.

По рассказам старожилов, в центре села тогда находились две часовни. В день Флора и Лавра к одной из них сгоняли табуны лошадей, к другой — коров. Служился торжественный молебен. Всех — и людей, и лошадей, и коров — окропляли святой водой. Об этом мне тоже рассказывали старожилы, которые, в свою очередь, слышали эти истории от своих предков.

Вопрос: куда все это делось? И почему так быстро кто-то сумел вытравить прежнюю патриархальность из нашего народа? Этот «кто-то» добился выдающихся результатов: в церкви теперь — пять «платочков», вокруг остановки — фанфурики, почти никто в Ломовке не «окает»… Благо, что в селе появилось казачье движение, которое организовал Олег Ручушкин. В церкви сразу появились мужские лица…

Еще одно благо, что есть замечательные фольклорные ансамбли, действующие в центре русской национальной культуры. Там работают настоящие подвижники (перечислять не стану, чтобы кого- нибудь не упустить). Они собирают ломовский фольклор, создали музей народного быта. Благодаря им Ломовка (хотя бы на сцене!) поет и «окает»… Они не дают своей Ломовке исчезнуть. Имею в виду не географическую данность, с которой всё в порядке (село строится вдоль и поперёк), а самобытно-культурную.

Опять небольшой экскурс в историю. В 1930 году церковь в Ломовке закрыли. Во время войны, которая, как кара Божия прокатилась по нашей земле, власти опомнились и стали возвращать храмы верующим.

Вернули и ломовскую церковь. Но спустя некоторое время, она полностью сгорела. После пожара православные ломовцы в кратчайшие сроки сумели собрать деньги (несмотря на нищету и разруху!) и построить небольшую церквушку на историческом месте.

Она действовала вплоть до хрущевской оттепели, когда власти вновь с какой-то бесовской яростью ополчились на Бога. Церковь закрыли и разместили в ней школьные мастерские. Ну а потом она тоже сгорела…

И вот сегодня православные собираются в небольшом молитвенном доме, который далеко от исторического места — на улице Карла Либкнехта… Кстати! Ну, кто это придумал называть ломовские улицы такими неудобоваримыми именами? Рядом с улицей Карла Либкнехта улица Розы Люксембург… Представьте, каково ломовской бабушке произносить это: Карл Либ-кн-ехт!..

Отец Владислав говорит проповедь. Сегодня праздник Торжества Православия.

Он говорит об опасностях ересей и расколов. Надо держаться вместе! Это и есть Церковь.

Я люблю слушать сельских батюшек. Они не гонятся за красным словцом, не стремятся к вычурности фразы. Говорят просто и ясно. «Платочки» согласно кивают головами, кто-то вытирает слезы.

Ломовцам угодить сложно. Протоиерея Владислава Фархутдинова местный народ уважает. Тем более, что он вместе со своими прихожанами храм строит. А начали они с того, что на въезде в село установили двенадцатиметровый Поклонный крест.

Несколько холмиков, занесенных снегом. Это могилы. Вокруг березы, и уже прилетели грачи. Православные ломовцы тоже установили здесь Поклонный крест.

Место это историческое. Могилы находятся в бывшей церковной ограде, где в старые времена людей хоронили только за большие заслуги. Возможно, в одной из них похоронен тот самый энергичный священник Пётр Егоров, который красноречиво встречал владыку в 1916 году.

Здесь, среди берез, находилась старая ломовская церковь. Она была деревянной. Сейчас православные ломовцы строят каменную. Уже почти построили!

Над Ломовкой вознесся купол с крестом. Небольшая церковь стоит на святом и намоленном месте. И Ангел перестал плакать… Здесь поясню: в каждой церкви рядом с закладным камнем стоит Ангел. Даже если храм разрушают, он продолжает там находиться. Стоит и плачет. В это верят православные люди.

Сколько я ни пытался узнать, отец Владислав не открыл мне имена благодетелей, жертвующих на постройку церкви. Оно и верно: твори милостыню в тайне, и Господь воздаст тебе явно. Так, кажется, говорил Христос.

Каменная церковь в Ломовке поднялась в прошлом году. Если бы это произошло раньше (лет на десять), то в это село, очень возможно, приехал бы патриарх Кирилл… Да-да! Это не шутка.

Патриарх Московский и всея Руси Кирилл был в Башкирии три года назад. Он посетил место, где служил его дед и освятил Поклонный крест. Мы все очень надеялись на его приезд в Ломовку, однако… В ту пору на исторически святом месте не было ничего, кроме могильных холмиков.

Но я дерзаю думать, что если бы ломовцы успели к его приезду построить церковь, то он бы приехал ее освящать! Почему?

Мы можем смело предположить, что в советские годы в Ломовке какое-то время служил Василий Гундяев, дед патриарха Кирилла. Этому свидетельствует молитвослов с подписью отца Василия, который кто-то из ломовцев несколько лет назад передал местному батюшке.

Сан Василий Гундяев принял в середине 50-х годов. А до этого за свои религиозные убеждения в общей сложности прошел 46 тюрем и лагерей и 7 ссылок. Служил отец Василий в Башкирии, в селе Усть-Степановка. Ну а Ломовка, может быть, была кратковременным периодом в его биографии: священники часто переезжали с места на место… А, может, он приезжал сюда всего лишь на престольный праздник?

Но так или иначе, а отец Василий имел отношение к этому селу.

«Никогда ничего не бойтесь. В этом мире нет ничего такого, чего следовало бы по-настоящему бояться. Нужно бояться только Бога», — наставлял он перед смертью своих внуков.

Отец Владислав Фархутдинов надеется, что в нынешнем году состоится первая литургия в новом храме.

Ломовцы! Вас много везде! Ломовчане! Помогите достроить храм в своем родовом селе. Почему его должны строить всего лишь два-три благодетеля? Вы тоже внесите лепту! Приезжайте во дни Великого поста в ломовскую церковку, там у самого окна ящичек такой стоит. Положите туда своё пожертвование. И на Небесах ваши предки возрадуются…

Кстати, мало кто знает, что в ломовской церквушке есть уникальные святыни. Взять хотя бы ковчег с частицами 80 (!) святых.

… Я люблю разговаривать с белорецкими таксистами. Спросишь фамилию, он: «Плохов». Я говорю: «Ломовский!»

А таксист: не-е, мол, местный я.

Начинаешь объяснять, что все Плоховы — из Ломовки. Так же, как и Ручушкины. Калугины, кстати, из Авзяна (Тукана)…

В конце расскажу об одном чуде. Оно произошло несколько лет назад. В ломовской церковке лик святого праведного Иоанна Кронштадского отобразился на стекле иконы.

Получилась точная графическая копия! При этом не в негативе, а в позитиве.

О таких явлениях я слышал неоднократно: святые образы отображались не только на стеклах рамок и киотов, но даже на окнах церквей…

Что сказать? Самая обыкновенная софринская икона — современная, то есть выполненная полиграфическим способом. Это листочек бумаги, приклеенный на твердую основу и вставленный в рамку со стеклом. Так вот, именно на стекле каким-то непостижимым образом и отпечатался лик святого!

Предвижу скептический возглас: да какое это, мол, чудо! Всего лишь странное фотоявление, и наверняка есть естественные причины его возникновения.

Чего греха таить, в своих рассуждениях я тоже невольно пытался объяснить все с материальной точки зрения. Но ничего не получилось. И у других, наверняка, не выйдет… Как и никто до сих пор не может объяснить (вернее, опровергнуть) явление Благодатного огня в храме Гроба Господня в Иерусалиме в Великую субботу перед православной Пасхой.

Странно все-таки устроен человеческий ум! Мы часто жаждем чуда, а когда оно происходит, начинаем вольно-невольно подводить под него «научную» основу.

Такое вот маленькое чудо случилось в Ломовской церкви. Хотя вряд ли уместно называть чудо «маленьким». Чудо оно и есть чудо… Маленькое чудо. У кого-то оно родит большие сомнения, а простая и до сих пор «окующая» ломовская бабушка смиренно склонится пред образом, поцелует его, прослезится и: «Помилуй, Господи…»

И помилует! «По вере вашей да воздастся вам»…

И вот еще что. Святой праведный Иоанн Кронштадский в конце 19 века был беспощадным обличителем новомодных тогда социальных учений, и его просто ненавидели либералы-западники, устраивая травлю в прессе. Вот его пророчество: «Если в России так пойдут дела, и безбожники и анархисты-безумцы не будут подвержены праведной каре закона, и если Россия не очистится от множества плевел, то она опустеет, как древние царства и города, стертые правосудием Божиим…»

А вообще, можно много рассуждать о чудесном явлении, что произошло в ломовской церкви, и о том, что этим Бог нам хочет сказать… Но, выйдя из церкви, я подумал, что чудом является и весенний солнечный лучик, что согревает наши озябшие души.

Мы уже в середине Великого поста. Разве не чудо, что скоро мы, православные, громко и радостно провозгласим вечную Истину: «Христос Воскресе! Воистину Воскресе!»

Источник:
Калугин, И. Заметки пытливого наблюдателя : [о Ломовской церкви и о вере] / И. Калугин. – Текст : непосредственный // Белорецкий рабочий. – 2019. – 9 апреля. – С. 6.