Память воскрешает трудные годы

Июнь 1941 года. Мне 9 лет, вместе с мамой и братом мы жили в Тирляне. Ещё в марте 1938 года после обыска в нашем доме, когда милиционеры искали спрятанное оружие, отца арестовали по 58-й политической статье. Оружия, правда, так и не нашли, но папа был реабилитирован только в 1965 году, а мы стали детьми врага народа, что впоследствии отразилось на нашей биографии.

О начале войны мы узнали по радио. Потянулось трудное голодное и холодное детство.

Часто звучала песня: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой! С фашистской силой темною, с проклятою ордой». Особенно врезались в память проводы на фронт наших отцов и братьев на Тирлянском вокзале. Мы, дети, со слезами слушали прощальные крики матерей и жён, которые сопровождались звуками гармошки. Всем желали вернуться. Но сколько головушек сложили они на дальней стороне, защищая Родину. А вскоре по улицам понеслись крики после полученных похоронок и громкий плач о погибших. Вечная им память! На листопрокатном заводе Тирляна часто гудел гудок, объявляли воздушную тревогу. Мы пугались, тушили свет настольных керосиновых ламп.

Отец в тюрьме, а мама вынуждена была работать по 12 часов, без выходных. В магазин, где продавали хлеб, испечённый в пекарне, очередь мы были вынуждены занимать с ночи, ведь хлеба на всех не хватало. Нам мелом писали номер на спине… Ребятишки из школы бегали к пекарне, чтобы понюхать запах хлеба, иногда, к нашей большой радости, нам отдавали крошки.

Приходилось копать весной гнилую картошку, из которой делали котлеты. Варили крапиву, копали дикую морковь в полях, ели кислянку, собирали оставшиеся колоски овса и пшеницы. А как хотелось сладкого!

Зимой тогда стояли сильные морозы, но мы бежали, надев тёплую одежду, в школу, ведь там на обед выдавали по 50 грамм хлеба, суп и бокал подслащенного сахарином чая. В классах было холодно, родителям приходилось ездить в лес за дровами, а мы собирали ветки и сучья для печки. Уроки учили дома при керосиновых лампах или лучинах, собирались с соседскими ребятами возле печки, читали книги. Бумаги тоже не хватало, поэтому писали ручками с пером на книгах или газетах, между строк. Чернил не было, мы разводили сажу в пузырьках, зимой несли за пазухой, чтоб не замёрзли, часто обливаясь ими.

В начальных классах нас учила Е. В. Воробьёва, которая старалась подбодрить учеников рассказами об успехах на фронтах. Однажды она не пришла к началу урока, мы сразу почувствовали беду, когда открылась дверь, учительница вошла в класс с громким плачем, держа похоронку в руках и крича: «Степан погиб!» Мы плакали вместе с учительницей, у неё было трое детей…

Военное дело преподавали раненые солдаты. У одного страшно при разговоре шевелился лоб и был большой отёк на глазах. Он объяснял нам, как собрать винтовку, учил ползать по-пластунски, бросать гранату. Мы бегали кроссы, у кого были свои лыжи, ездили на них. А в выходные зимой часто катались на ледянках с горы у завода.

В начале войны, когда часть страны уже заняли фашисты, в Тирлян привезли эвакуированных. У нас был 2-комнатный дом, в одну из комнат поселились семья Ефремовых из Мариуполя. Мы с ними делились не только кровом, но и едой, так как у нас был огород и корова. Запомнились зимние вечера у печки, когда мама читала книги, а мы заучивали стихи наизусть. Помню «Бородино» Михаила Лермонтова, которое потом рассказывала раненым в госпитале. А ещё мы писали письма родным раненых, ставили небольшие концерты с песнями и танцами, шили кисеты, приносили из дома табак, выращенный на огородах, а бойцы делились с нами кусочками колотого сахара. Все мы были пионерами, лучших из нас отправляли на слёты в Белорецк, там показывали фильмы о войне, концерты и даже делали нам небольшие подарки.

Хочется вспомнить моих дедушку и бабушку. Викентий Игнатьевич и Анна Антоновна Римшан приехали в Тирлян по воле судьбы в 20-е годы прошлого века. До этого жили в Латвии, были сосланы с семьёй из 9 человек в анжеро-судженские рудники, где трудились в шахтах. Они очень тосковали по Родине и все-таки решили туда вернуться. По дороге домой на станции Запрудовка их обворовали, забрали все деньги. Ехать дальше они не смогли. Их трудное положение увидел кондуктор стоявшего рядом поезда, который направлялся в Тирлян. Он предложил семье поехать в посёлок, где можно будет устроиться работать на листопрокатный завод, помог им и с жильём.

Надо сказать, что людей старшего поколения всегда отличала вера в лучшее и способность самоотверженно трудиться на благо нашей Родины. Вот и дед, воспитанный в труде, помогал в тяжёлое время своим многочисленным внукам выживать. Когда наступили трудные годы, он занялся выращиванием зерна, конопли, репы.

С благодарностью мы вникали в его умение взять от природы ее богатство. На репной горе тирлянцы разбили огороды, и нас туда дед брал с собой. С радостью потом мы помогали собирать репу, везли в погреб, потом зимой нарезали и – в печку. Готовили «парёнку» в чугунах, было вкусно и сладко.

Когда в полях поспевала клубника, мы её собирали и сушили на зиму. Запомнился случай: одна из моих сестёр, приехавшая с семьёй из Казахстана, подбежав к поляне клубники, закричала: «Чур, моя вся ягода!» Мы долго над ней хохотали. Когда поспевала черёмуха, отправлялись за ней. Сушёную перемалывали на мельнице и использовали как муку в пироги. Пекли и натёртую картошку. Много собирали грибов, сушили их. Солить не могли, не хватало тогда соли. Когда поспевала рябина, хранили её замороженные кисти и с удовольствием ели зимой.

Большую помощь и нам, и жителям Тирляна оказал дед в выращивании конопли. Сеяли ее наравне с картошкой по всем огородам. Потом собирали, сушили семя и везли в маслобойку, получая конопляное масло, очень вкусное и душистое, подсолнечного тогда было мало. А еще все с удовольствием ели жмых. Какая была вкусная картошка, если обмакнуть её в конопляную муку, разведённую водой или молоком! И пончики с конопляным жмыхом получались замечательные. Дед нас учил: собрав ветки с коноплей с земли, надо вязать снопы. Потом их увозили в речку, вымачивали 2 недели, высушив и освободив от сухого верха, делали суровую нить, из которой бабушка пряла, а затем ткала на сделанной дедом ткацком станке полотенца, материал для нижнего белья, которого в войну не было, шили его тоже сами.

Основной тягой для возки дров и сена были лошади. Дети с нашей улицы любили уводить их в лес, чтобы кони попаслись на свежей траве. В ночное время разводили костёр, пекли картошку, конечно, пели песни. Дед показывал, как правильно запрягать лошадь в сбрую, в телегу или сани. Мы умели косить траву, собирали граблями сено, делали копны, стога, которые взрослые потом везли домой.

А сколько всего перенесли наши женщины в войну! Моя мама, Анна Васильевна, была председателем уличного комитета. Для помощи бойцам каждой женщине нужно было связать носки и варежки. Они собирались вечерами при лампе или лучине, чтобы напрясть шерстяные нити, стростить их, потом вязать. Детям было интересно, как они проводили время, как вязали, слушали сообщения по радио о боях на фронте, читали письма от мужей. Часто пели песни: «То не ветер ветку клонит», «Буря мглою небо кроет», «Огонёк», «Синий платочек». Я и теперь помню наизусть слова. Они дружили, помогали и поддерживали друг друга, ведь мужиков в селе почти не было. Те же, кто остался, работали на заводе, производили железные листы, снаряды. Мой брат Костя в 13 лет пошел учиться на токаря, а потом самостоятельно вытачивал детали для паровозов и вагонов, работая по утвержденному плану по 12 часов, без выходных. Рабочим по карточкам полагалось выдавать 1 кг хлеба, детям — по 300 г. Ребятишки носили прямо на завод нехитрую еду, чтобы кормить своих работников. Все ждали скорого окончания войны, особенно, когда узнали, что врагов погнали с нашей земли. После сообщения по радио о Победе, жители Тирляна собрались возле клуба, играл оркестр, выступали самодеятельные артисты. Все им подпевали. Выступали и те, кто уже вернулся с войны по ранению, рабочие с завода, выпускающие продукцию для фронта. Со слезами на глазах прошла минута молчания, объявленная в память о погибших.

И вот я, дитя войны, прожила долгую жизнь. Закончила медучилище, работала в школах, детдомах, закончила институт культуры в Ленинграде. Мой стаж работы в библиотеке 42 года, за свои труд я награждена многочисленными грамотами и четырьмя медалями. Я получила инвалидность (сказалось тяжелое военное детство), но даже находясь на пенсии, еще работала в детском клубе «Орлёнок». Моя память по-прежнему воскрешает пережитое в трудные годы, и я понимаю, что должна передать свои воспоминания молодому поколению, чтобы не забывали тех, кто перенёс все трудности военного лихолетья.

Источник:
Римшан, В. Память воскрешает трудные годы : [воспоминания В. Римшан о военном детстве] / В. Римшан. – Текст : непосредственный // Белорецкий рабочий. – 2020. – 3 ноября. – С. 6.