Закрытых ворот не было, поэтому и выжили

Старые люди живут воспоминаниями, и чем дальше, тем больше удаляются они от настоящего, рассказывая о том, о чём, казалось, забыто навсегда. Во всяком случае наша мама Сафия, в девичестве Салимова, в свои зрелые годы не рассказывала о войне. И только на старости лет она заговорила о своём детстве, совпавшим с годами войны.

В год Победы ей было 13 лет, и она помнит, какой пасмурный, дождливый день тогда был 9-го мая, вспоминает, кто первым сказал о конце войны, как все радовались и плакали. Это было в деревне Бзяк-Ахмерово, к которой примыкал так называемый Подсобный – подсобное хозяйство Туканского рудоуправления, в котором работали все тёти, сёстры нашей мамы. Тёти и сестры – только они и работали до кровавых мозолей, только они и получали хлеб или муку, чтобы прокормить детей и стариков в деревне. И были благодарны существованию рудника в соседнем посёлке.

Мама в подробностях вспоминает, как одевались они, когда ездили за сеном, как они, промёрзшие до костей, валились без сил после разгрузки повозок, а утром бригадир снова посылал их на дальние покосы… И когда мы с мамой смотрели художественный фильм «Три лета, две зимы» о 40-50-х годах в одной деревне, похожей на наши, она всё рассказывала и рассказывала, как бедные солдатки надрывались на работе весной и летом, как голодали их детишки. И почему послевоенные мальчишки так рано повзрослели, и сколько их не доучилось, не доиграло в мальчишеские игры. Да и как думать о себе, когда у матери семь-восемь детей, а отец или не вернулся с фронта, или умер, вернувшись с ранами, или, что ещё хуже, вернулся совсем никудышным. Вот и брал на себя парнишка из такой семьи всю тяжесть послевоенной жизни. Но, сожалела она, что эти парнишки выросли избалованными женским вниманием. Мама приводила много таких примеров, когда умненький трудолюбивый мальчишка оставался на всю жизнь недоучкой. А был в своё время и бригадиром, и учётчиком, даже председателем, но годы шли, и таких «стариков» вытесняли образованные. Мама моя очень жалела таких парней, их в нашей литературе ещё называют подранками. Правильное название. На войне не были, но от войны досталось и им.

Самыми трудными, голодными годами, говорили старшие, были послевоенные. Когда пухли, умирали от неурожая наши люди, не получая никакой помощи извне. Даже американская помощь по Ленд-лизу к этому времени перестала поступать к нам на Урал. В один из таких дней, когда мы всей семьёй возвращались с торжественного митинга в Зигазе, мама вдруг сказала такие слова, о которых я вспоминаю в праздник Победы: «Да, в тех деревнях много было умерших от голода. Но люди старались поддерживать друг друга. Вот в Исмакаево, например, опухших от голода людей на санках свозили к детскому саду, их там понемногу подкармливали, и некоторые выживали… А в деревне Бзяк-Ахмерово, где близко было от станций Бзяк, Елань по железной дороге в Тукан, умерших от голода не было. На Бзяке жила, к примеру, семья Новиковых. Ваша сестра Зифа дружила с их внучкой Таней в педучилище, так вот можно было выменять на хлеб или картошку кое-какие вещи или поработать на сенозаготовке или огороде, да они и так не отказывали в еде, если к ним дойдёшь… А в Зигазе жили Дубинины: Фёдор, его жена всегда наготове держали чугунок картошки – каждому проходящему хоть одну картошку да давали в дорогу… И тётя Маня, нашей бабушки «знакум», она жила на горе возле станции, так к ней всегда можно было зайти, попить компота или киселя, поесть капустки или грибов жареных, голодному человеку и это польза… Добрых людей было больше в эти годы. Не было закрытых ворот и дверей. Вот и выжили… И я на всю жизнь запомнила каждого, кто помогал мне и моим близким».

Источник:
Мустафина, Г. Закрытых ворот не было, поэтому и выжили… : [воспоминания о военном детстве в деревне Бзяк-Ахмерово] / Г. Мустафина. – Текст : непосредственный // Белорецкий рабочий. – 2016. – 7 мая. – С. 8.