Когда душа слилась с баяном (преподаватель ДМШ О. Г. Самсонов)
Олег Герасимович Самсонов сидит и тщательно переписывает ноты. По-моему, я не вовремя… На его столе — старые, потрепанные временем и руками музыкантов нотные листы. Пьеса должна максимально помещаться на развороте, чтобы исполнителю в оркестре лишний раз не отвлекаться, листая страницы.
– Это ваш вальс? – спрашиваю музыканта, глядя на заглавие.
– Уже и не помню, когда написал, – отвечает Самсонов, потом быстро берет баян и начинает бегать пальцами по клавишам инструмента.
Он временами сбивается и начинает заново. Удивительно! Я думал, что все мелодии, написанные композитором, всегда в его памяти. И ему не нужны ноты для исполнения. Это касается, кстати, и литераторов. Впрочем, однажды был свидетелем такого случая: поэтесса Нина Зимина случайно увидела, как по местному ТВ девочка упоительно читала какое-то стихотворение.
– Это чьи стихи? – спросила она меня.
– Ваши, Нина Николаевна, – ответил я.
– Не может быть! – ошарашенно произнесла она.
Стихотворение шикарное! Сложное, философское, написанное во времена ее молодости. Поэтесса с трудом смогла вспомнить эти строчки.
С журналистами всё проще: наш брат свои рядовые и во многом дежурные тексты забывает через неделю.
– Сегодня еще не брал в руки инструмент, – говорит баянист, как бы немного оправдываясь.
Педагог музыкальной школы, замечательный баянист и руководитель ансамбля народных инструментов «Коробейники» Олег Самсонов в этих качествах известен многим. А еще этот человек многие годы пишет музыку и издал уже более десятка сборников своих произведений. Его пьесы исполняются везде: и в республике, и за ее пределами, в музыкальных школах, училищах, консерваториях.
Это несправедливо! Я имею в виду, что имя композитора известно лишь в узких кругах, среди профессионалов, а он, конечно же, заслуживает большего.
Впервые Олег взял в руки гармошку, когда ему было пять лет. Маленький мальчишка даже держать инструмент не мог, не получалось: гармошка перевешивала, и он неумолимо сползал со стула. Отец придумал: расстилал телогрейку возле стены, клал на нее сына, и тот, полулежа и усиленно пыхтя, растягивал меха. Потом было первое и пока робкое выступление на конкурсе школьной самодеятельности. И первые аплодисменты. Позже отец купил баян.
Тут будет отступление. Вы знаете, что такое баян? Имею в виду не сам инструмент, а то, как он может звучать? Я слышал игру на простом трехрядном баяне, и это было столь виртуозно, что просто захватывало дух. Неописуемо! Главное, быть с баяном одним целым. Инструмент лишь продолжение, вернее, живое и стремительное воплощение того, о чем музыкант хочет поведать, полная свобода для вариаций и фантазий. Схема проста: всё, что рождается в голове, тут же бессознательно переходит на пальцы. Они бегают по клавишам сами собой, а баянист лишь слегка корректирует их, чтобы они (пальцы) ненароком не поссорились между собой в ярких переборах.
Сегодня баяны иные: четырех и пятирядные, и это делает игру еще более виртуозной.
– Мы таких исполнителей называем «вертолётами», – говорит Олег Герасимович, рассуждая о баянистах, обладающих способностью к супервиртуозному исполнению.
Он и сам такой же «вертолёт».
Свои сборники Самсонов в основном издает за свой счет. Некоторые произведения он посвящает друзьям. Друзей много: баянисты и гармонисты на редкость приветливый народ. А ещё они очень патриотичные ребята.
Лет тридцать назад я ходил в белорецкий клуб любителей русской гармошки. Что там творилось! Мы занимались в кабинете незабвенного директора Дворца культуры Юрия Викторовича Рыбакова. Наяривали на гармошках, пытаясь непременно переиграть друг друга, на слух перенимали всевозможные наигрыши, причем каждый настаивал, что его мотив «Подгорной» самый правильный! А сосед, дескать, играет по-авзянски. Юрий Викторович нас благодушно терпел.
Олег Герасимович раскрывает один из сборников и опять берет инструмент в руки.
– Эту интродукцию с фугой я посвятил Фаилу Хазееву, – говорит он. – Я только мелодию наиграю, ладно? Потому что это написано для тембрового баяна, а здесь, – он слегка поглаживает свой инструмент, – диапазона не хватает.
Звучит интродукция с фугой. Баян дышит полной грудью – широко, разливисто. Он как бы спорит со своим хозяином: не-е-нет, с диапазоном у меня все в порядке!
Фаил Хазеев, которому посвящена композиция, – заслуженный артист России, профессор Магнитогорской консерватории. Фуга Самсонова настолько понравилась ему, что он тут же предложил ее исполнить своему ученику.
А еще белорецкий композитор очень дружен с Раджапом Шайхутдиновым. Его в своё время называли баянистом номер один Башкирии. На досуге найдите в интернете это имя, посмотрите и послушайте его игру. Представить невозможно, сколько требуется труда, чтобы достигнуть такого мастерства. Это Паганини русского баяна! Самсонов подарил ему экземпляры всех своих сборников, и баянист номер один по белорецким фугам учит своих студентов. Раджап Юнусович часто звонит Самсонову и побуждает его к дальнейшему творчеству.
– Не пишется сегодня, – вздыхает Олег Герасимович и как-то невзначай задевает верхние лады своего инструмента.
Баян согласно всхлипывает. Не спрашиваю, почему не пишется. Знаю по себе, насколько раздражают такие вопросы. Как объяснить, что писать очерки, рассказы, стихи, картины, музыку – это не дрова колоть. Для этого необходимо особое состояние.
Лучше спрошу композитора, как рождается мелодия? Она долго вынашивается или возникает сразу?
– У меня есть пьесы, которые я начал писать еще лет десять назад, и процесс этот еще не окончен, – отвечает он и достаёт из стола исчерканные нотами листы. В уголке страницы значится: «2014 год».
– Ну-ка, вспомню… – музыкант, глядя в ноты, пробегается по клавишам баяна.
Чудесная вещь!
– А бывает, что пишешь очень стремительно, – продолжает он. – Однажды моя ученица Даша принесла стихи на рождественскую тему и попросила написать музыку. Она, кроме всего прочего, занималась и в воскресной школе. Я сначала было растерялся, но как-то неожиданно быстро написал!
От себя добавлю, что Олег Герасимович Самсонов – автор мелодии гимна музыкальной школы, которой скоро исполнится 70 лет.
Виктор Фильчев, уфимский баянист, в 1977 году поехал в Вашингтон на Кубок мира, который ежегодно проводился между баянистами и аккордеонистами.
Это был самый разгар холодной войны. Виктор блистательно победил в первом туре, во втором тоже ему не нашлось достойных соперников: русский баянист всех покорил своей виртуозной игрой.
Кстати, немаловажный нюанс. Перед первым туром у баяниста сломался один голос на баяне. Инструмент охрип! Голос – это такой нежный язычок, который крепится на планке. Их два на каждый звук: один звучит при сжатии мехов, другой – при разжатии. И вот баян нашего музыканта остался без одного голоса! То есть, когда он разжимал меха, звук был, а когда сжимал – раздавалось лишь шипение. И самое главное: пропавший голос отвечал за звук ля, а музыканту в первом туре надо было исполнять органную прелюдию Баха ля минор. Трагедия! Виктор Фильчев за одну ночь перед первым туром сумел перестроить (переучить!) движения мехов, чтобы звук ля звучал всегда. Скажу прямо: это на уровне фантастики!
И вот третий тур. Виктор выходит на сцену и видит, что флага нет! Дело в том, что по условиям конкурса организаторы обязаны были поднимать флаг выступающей страны. Если баянист (аккордеонист) сыграет без флага, то выступление не засчитывалось. Наверняка у американцев на это был свой расчёт: они не хотели, чтобы русский Иван победил в третьем туре. Итак, наш баянист на сцене, флага нет… Виктор сидит и ждёт. Проходит десять минут, двадцать. Американцы, очевидно, решили измотать баяниста, чтобы у него сдали нервы. Может, уйдёт со сцены? А он застыл, как монумент. Сидит, облокотившись на баян, и твёрдо смотрит в зал. Через сорок пять минут (!) красный флаг Советского Союза был наконец поднят. Русский баянист (советский) Виктор Фильчев выиграл третий тур и получил золотой Кубок!
Наш Олег Самсонов лично знаком с легендарным Виктором Фильчевым, который во времена его студенчества был молодым преподавателем Уфимского института искусств.
Не подумайте, что Самсонов пишет только фуги. Нет, конечно! У него есть сюиты, рапсодии, токкаты. Или вот, например, нахожу в его сборнике две пьесы в народном духе под названием «Грустиночка» и «Веселиночка». Прошу сыграть последнюю, потому что поводов для грусти вроде бы нет.
– А у меня и «Грустиночка» совсем не грустная, – отвечает композитор и демонстрирует начало пьесы.
Не помню, кто сказал: русский народ замечателен тем, что умеет весело грустить и грустно смеяться…
– Вы счастливый человек? – спрашиваю Олега Герасимовича.
Задаю этот вопрос каждому, о ком пишу. Все отвечают по-разному. Отличаются женщины: сначала вопрос ставит их в тупик, потом они начинают долго и, как правило, отвлеченно рассуждать на тему счастья. Самсонов отвечает быстро и конкретно:
– Счастье – это когда с радостью идешь на работу и радостно возвращаешься домой.
Дома у него все в порядке: любимая жена Ирина, сын Александр, он врач одной из московских онкологических клиник. Дочь Анна живет в Белорецке, преподаёт английский язык.
И последнее. Об ансамбле народных инструментов «Коробейники». Так получилось, что коллектив остался без первой домры. Женщина, исполнявшая ведущие партии на этом инструменте, переехала в другой город. Что делать? Первая домра – это как первая скрипка! Самсонов не растерялся: почему бы не пригласить в оркестр народных инструментов… скрипку? И пригласил. Сегодня она звучит вместе с баянами и балалайками. Я сам пока не слышал, но Олег Герасимович обещал пригласить на ближайший концерт.
Источник:
Самсонов, О. Г. Когда душа слилась с баяном : [беседа с Заслуженным работником культуры РБ, преподавателем музыкальной школы, баянистом и руководителем ансамбля народных инструментов «Коробейники» О. Г. Самсоновым / записал И. Калугин] / О. Г. Самсонов. – Текст : непосредственный // Белорецкий рабочий. – 2021. – 12 марта. – С. 4.