Отец Матфей. Рождественский рассказ о настоящей и тихой святости

Задолго до революции обосновалась большая семья Федоровых на Авзяно-Петровском железоделательном заводе. Построен завод был 11 марта 1754 года графом  Шуваловым.  Место, где стоял их дом (в 50-е годы он был продан на слом), сами авзянцы называют «Мыза». Возможно, корни их родства уходят к крепостным переселенцам, которых Шувалов привез на завод из центральных губерний. А возможно, что предки Федоровых сами приехали сюда на заработки, но значительно позже.

Отец Матфей родился в 1881 году в селе Верхний Авзян Верхнеуральского уезда Оренбургской губернии в многодетной семье благочестивых родителей.  Отца семейства звали Иаковом Ивановичем. Он работал на заводе счетоводом, возил из Уфы зарплату рабочим, имел при своем доме лавку и считался очень грамотным человеком. 

Действительно, окончив с отличием церковно–приходскую школу в Нижнем Авзяне, он стал заниматься самообразованием. В их доме было много книг, выписывались газеты и журналы. Мать – Домника (в девичестве Рыбакова), простая крестьянка. Ее фамилия случайно сохранилась в церковных документах. По старому заведенному семейному укладу занималась она домашним хозяйством и растила детей.

Было у них два сына и четыре дочери: Матфей, Марфа, Михаил, Татьяна, Мария и Елена.

Матфей был старшим сыном в семье, поэтому ему с малых лет пришлось помогать отцу в работе. Он был веселого нрава, любил шутить и играть на гармошке. С самого раннего детства родители прививали детям любовь к Богу: в выходные и праздничные дни семья всегда молилась в храме.

Не для земного крестьянского труда хотелось приготовить своего старшего сына Иакову Ивановичу, а для Небесного – служения Богу и Церкви. В 1901 году Матфей повенчался с Марией Георгиевной Евфарицкой, которая была сестрой тирлянского священника Вячеслава Евфарицкого, ставшего впоследствии благочинным и последним настоятелем Никольского храма города Белорецка.

В 1905 году Матфей окончил Уфимскую Духовную семинарию. В 1906 году 12 февраля епископом Иакимом был рукоположен в сан священника и стал служить в родном селе, где прошло его детство и где он принял навыки церковной жизни и благочестия.

С этого времени его жизнь была полностью посвящена церковному служению. Старожилы вспоминают, что это был добрый, красивый и весёлый человек.

Вот основные вехи его служения. С 1908 года отец Матфей состоял заведующим и законоучителем мужской церковно-приходской школы, был законоучителем 2-х классного училища. Также отец Матфей состоял заведующим и смотрителем свечного склада 15-го благочиннического округа. 21 мая 1909 года Преосвященнейший Иаким определил отца Матфея настоятелем Казанско-Богородской церкви Верхне-Авзяно-Петровского прихода. Большое внимание новый настоятель уделял церковному образованию и воспитанию молодежи. В эти годы он был заведующим и законоучителем и женской церковно-приходской школы.

Матушка Мария преподавала музыку в гимназии при церкви, пела в церковном хоре. Все силы молодой священник отдавал храму и прихожанам. Его супруга стала ему помощницей в повседневных заботах. Между ними во всем было полное согласие и мир. За каждой службой он говорил проповедь, призывая православных к нравственному совершенствованию и духовному возрождению. Он объяснял слово Божие так, чтобы оно стало доступно пониманию каждого прихожанина. Отец Матфей, по свидетельству прихожан, был выдающимся проповедником.

 Отец Матфей и матушка Мария

Вот что вспоминает про батюшку Н. А. Лисовский, который в тридцатые годы жил в Верхнем Авзяне: «На моей памяти бессменным священником у нас был добросердечный отец Матфей, с достоинством выполнявший свой пастырский долг, потому и пользовался признанием и любовью прихожан. Помню, с каким трепетным чувством говорила мама, возвращаясь из церкви: «Ах, какую сегодня батюшка проповедь читал!»

12 апреля 1910 года епископ Иаким наградил отца Матфея набедренником. Также за ревностное и беспорочное служение святой Православной Церкви батюшка был награжден серебряным наперсным крестом. Среди жителей села отец Матфей пользовался любовью и авторитетом.

У отца Матфея и матушки Марии было восемь сыновей. Семья отца Матфея жила неподалеку от храма. Дети росли дружными, богобоязненными. От родителей им передался талант к музыке. Старшие дети хорошо звонили в колокола.

Вот что вспоминает жительница села А. И. Красавина: «Не раз я была на колокольне, на самой звоннице, где висели такие громадные колокола, что на них было страшно взглянуть. Были у меня тогда в друзьях два сына батюшки, Борис и Николай. Коля искусно звонил, пожалуй, лучше всякого звонаря. Понаденет и на руки, и на ноги петли веревочные от колоколов, встанет на доски, как-то прикрепленные к колоколам, и начинает дергаться, как дергунчик. И пойдет такой перезвон, как музыка!..  Звон стоял малиновый!»

В 1917 году мирная жизнь этого прихода, как и многих других, оборвалась… В 1921 году в Верхнем Авзяне начался страшный голод, который стал следствием гражданской войны. И засуха тогда стояла небывалая. Вымирали целыми семьями.

Вот выдержки из дневника Марии Иаковлевны, сестры отца Матфея: «8 июля, четверг. Сегодня большой престольный праздник, а певчих в церкви не было. И народу было мало — которые были на сенокосе, а которые с голоду не в силах были пойти. Грустно, что в церкви нет такого торжества, как раньше…».

«9 июля. Кроме этого открылась в Авзяне холера. Жители многие побросали свои дома и уехали в степь. Одни умирают от холеры, а другие от голода».

По сведению жителя Авзяна тех лет Дмитрия Карповича Трофимова, в голодные годы в Авзяне умерло около трех тысяч человек. Отец Матфей со своими близкими и прихожанами претерпевал эти бедствия, отпевал усопших, которых хоронили в братской могиле на авзянском кладбище. (Уже в наши дни на этом месте был установлен Поклонный Крест). Возобновившиеся в конце двадцатых годов гонения на Русскую Православную Церковь не миновали и отца Матфея. Но священник не оставлял службы и новую богохульную власть он категорически не воспринимал. К тому времени часть церковного имущества — все имевшиеся у прихода серебряные предметы, напрестольные кресты, Евангелие — уже были изъяты в пользу голодающих.

В 1924 году отца Матфея лишили избирательных прав, по распоряжению советских властей начался новый этап гонений на Русскую Православную Церковь, когда по всей стране закрывали православные храмы и арестовывали духовенство и мирян.

В 1929 году власти попытались закрыть Казанскую церковь. Но авзянцы не позволили сделать это. Службы в храме продолжались, несмотря на все ухищрения безбожников. Это было время ужесточения гонений. Был уже закрыт (и впоследствии разрушен) Никольский храм в Белорецке. Закрываются церкви в ближайших селах: в Нижнем Авзяне – Введенская, в Каге — Никольская, в Узяне – Троицкая. Беда не прошла и мимо Верхнего Авзяна…

В 1930 году местные власти, ставя своей целью закрытие храма в селе, потребовали от священника уплаты непосильных налогов. 13 февраля 1930 года на бедняцком собрании постановили о закрытии Казанской церкви.

Согласно протоколу, церковники якобы сами высказались за закрытие церкви и передачу церковного имущества сельсовету, хотя там не было ни одной подписи… Понятно, что этот документ был сотворён самими же властями для того, чтобы придать факту насильственного закрытия церкви и грабежа церковного имущества этакий «законный» характер. Такую тактику большевики использовали довольно часто… Райком партии решил в здании церкви открыть клуб. Активисты парторганизации и комсомольцы приступили к уничтожению икон и утвари храма. У входа в храм поставили огромную круглую печь. Трубу вывели в форточку окна: рамы были из чугунного литья. В этой печке жгли иконы и церковную утварь. Все делалось так, чтобы верующие не смогли унести иконы и другие вещи по домам. Двери храма при этом были закрыты. Жгли несколько дней. Все это время отец Матфей горячо молился Богу за вразумление осквернителей храма.

Долгое время при советской власти в здании церкви располагался клуб. Колокольня и купол были полностью разрушены, уничтожены фрески, переделаны на мирской лад оконные проёмы и нарушена совершенно уникальная система отопления храма…

Вот, как она действовала до разрушения: в подвальном помещении церкви была относительно небольших размеров печь, которая (трудно поверить!) отапливала весь храм. Не вдаваясь в подробности, расскажем о самой технологии. Рядом с печью находился чугунный котёл, из которого нагретый воздух поступал в так называемые тепловые ходы, проложенные внутри стен и под полами. Ходы эти «окнами» выходили под огромный купол, наполняя его горячим воздухом. Остывая, воздух уже по другим ходам возвращался в котёл. Так, совершенно естественно, без каких-либо вспомогательных механизмов работала эта система отопления, и авзянцы вспоминают, что зимой в церкви было очень тепло: «Босиком на службе стояли!».

…Когда в здании церкви расположился клуб, власти посёлка распорядились соорудить там аж четырнадцать голландских печей. Кстати, зимой в клубе всегда было холодно.

Отец Матфей и его семья разделили судьбу многих священнослужителей того времени. Но всякое испытание, как бы ни было оно тяжело, он принимал, как посланное Богом. Как крест, кроткое несение которого есть путь ко Спасению.

От отца Матфея потребовали заплатить непосильный налог, назначенный председателем сельсовета и никак не сообразующийся с реальными доходами священника, что и стало поводом для изъятия его имущества. В 1930 году батюшка был лишен домашнего хозяйства, подспорья для семьи. Когда-то они с матушкой имели хозяйство: держали кур, корову, были и сад, и огород. К тридцатому году ничего из этого не осталось — все было конфисковано в качестве уплаты индивидуального обложения. Местный клуб забрал даже пианино, которое поставили в избе-читальне…

Однажды зимним вечером посетители читальни были свидетелями прихода туда отца Матфея и матушки Марии. Они попросили разрешения у библиотекаря поиграть на пианино. «Пожалуйста, пожалуйста!» — ответил тот. Матушка развернула ноты и стала играть. Потом за инструмент сел батюшка. Он залихватски сыграл «Вдоль по Питерской», потом тихо-тихо «Вечерний звон»…  Этот музыкальный вечер был для него прощальным.

Батюшку арестовывали несколько раз. Сажали в местную тюрьму, затем выпускали. От него требовали отречения… Обещали хорошую зарплату и членство в профсоюзе. Но он оказался несломленным. Отец Матфей выходил на базарную площадь и проповедовал Христа!

В последний арест ему связали руки и провели по всему селу, как какого-нибудь каторжника.

Долгое время считалось, что отец Матфей Федоров погиб на строительстве Беломорканала. В последнее время появились данные, что он был расстрелян на одном из этапов.

Матушка Мария прожила долгую и тяжелую жизнь (88 лет). Вскоре после ареста мужа она ослепла и жила у своих сыновей. Умерла она 9 августа 1975 года и похоронена на кладбище в Верхнем Авзяне.

Два года назад в Казанской церкви Верхнего Авзяна была отслужена панихида по отцу Матфею, на которую собрались все его потомки. А перед этим в алтарной части храма установлен Поклонный Крест в память о замечательном священнике.

Протоиерей Михаил Фёдоров, настоятель Тирлянского храма в честь иконы Божией Матери «Неопалимая Купина», правнук отца Матфея Фёдорова.

Источник:

Фёдоров, М. Отец Матфей. Рождественский рассказ о настоящей и тихой святости [Текст] / М. Фёдоров // Белорецкий рабочий. – 2018. – 5 января. – С. 5.