Спасатели
Мне нравится находить в Интернете старые фотографии нашего города, просматривать их и вспоминать давно-давно прошедшие детство и юность. Недавно я наткнулся на чёрно-белую фотографию водно-спасательной станции…
Когда-то на берегу нашего пруда их было две. Одна принадлежала металлургическому заводу и располагалась у городской бани недалеко от плотины. Здесь я научился плавать.
фото Николая Панченко
Другая была в ведении сталепроволочного завода и находилась между пешеходным деревянным мостом и пляжем. Здесь я стал членом добровольного общества спасения на водах.
фото Вадима Королёва
Обе станции были похожи друг на друга: одинаковые павильоны с наблюдательными пунктами на крышах, одинаковые плавучие бассейны на железных бочках с прыжковыми вышками, одинаковые дощатые причалы для проката лодок, одинаковые крытые пирсы для спасательных катеров.
Когда БМЗ и СПКЗ объединились в металлургический комбинат, первую станцию ликвидировали, а вторая стала городской. Она-то и запечатлена на фото, которое было сделано примерно в 1960 году, так как крытый пирс уже виднеется на снимке, а большая поляна среди сосен за павильоном ещё не засажена берёзами.
Установить автора снимка мне не составило большого труда, поскольку в то время фотографов-любителей в Белорецке было не так уж и много. А такого качества добивался только один – Вадим Дмитриевич Королёв. Он был единственный, кто тогда снимал на широкую и цветную плёнки. Его фотографии были почти профессиональными. Кто только не обращался к Вадиму Дмитриевичу за помощью: и горкомы, и профкомы, и музеи, и редакции. Он всех выручал и спасал, пачками раздавая фото, иногда не оставляя себе ни одного экземпляра. Сейчас Вадим Дмитриевич не сожалеет, что его фотографии разлетелись по белу свету безымянными, но иногда огорчается, видя в чужих статьях родные снимки.
Заинтересовавшая меня фотография была отличного качества, но очень мелкого масштаба. Я рассматривал её через увеличительное стекло – мне непременно хотелось увидеть себя среди ребят, играющих на поляне в волейбол. Ведь когда-то и я со своим закадычным другом детства Юркой Неофитовым пропадал здесь дни напролёт.
Юрка имел много талантов, но главным было то, что он умел нравиться взрослым. Например, каким-то образом он подружился с Лёшей Юферевым. Раньше Лёша работал на заводе волочильщиком, но потерял один глаз и стал художником-оформителем в кинотеатре «Металлург». Во время утренних сеансов Лёша раскладывал на полу фойе большие полотнища и рисовал афиши, а Юрка крутился вокруг, подавал кисти и краски, за что иногда бесплатно смотрел фильмы в ущерб школьным занятиям. Я завидовал Юрке и пытался пристроиться к нему в помощники. Но он решительно пресёк мои попытки, заявив, что имеет два глаза, а не один, и в помощи не нуждается.
Втёрся Юрка в доверие и к Жене Боброву. Женя работал водолазом-спасателем на городской водной станции, и Юрка договорился с ним о том, что мы всё лето будем дежурить на наблюдательном пункте, а за это нам разрешат играть в настольный теннис в холле павильона. В назначенное время мы отправились на водную станцию. Когда подходили к турникету, нас облаяла уродливая собачонка. Наверное, в ней были перемешаны все породы, которые знал город Белорецк. У неё было непропорционально длинное туловище на очень коротких лапах. При этом передние были вогнуты внутрь, а задние – выгнуты наружу. Голова её была большая и остроносая, как у таксы. Уши были такого размера, что когда собака принюхивалась на ходу, они волочились по земле, словно половые тряпки. Потому собака старалась держать голову высоко. Она громко тявкала, но глаза у неё были умными и добрыми, и даже казалось, что собака улыбается моему другу. «Это Тобик, – сказал Юрка, – он охраняет водно-спасательную станцию».
Я был поражён: Юрку знали даже окрестные собаки и улыбались ему!
Женя Бобров встретил нас на высоком крыльце. Он был небольшого роста, но под грубым водолазным свитером с завёрнутыми по локоть рукавами перекатывались могучие мускулы. На его груди поблёскивал значок первого разряда по боксу. «Лопаты и вёдра — под скульптурой гребца, саженцы — за зданием», – сказал Женя и ушёл. Я вопросительно уставился на друга, ведь я шёл сюда играть в теннис, а меня заставляли сажать деревья. Но Юрка меня успокоил: дескать, всё идёт по плану, что посадим мы только по две берёзки, да и то ямки уже вырыты без нас.
В куче из нескольких десятков саженцев мы выбрали те, что выглядели свежее, и быстро их вкопали, обильно полив водой из пруда. Но и это оказалось не последним испытанием. Чтобы дежурить на наблюдательном пункте и играть в настольный теннис, надо было стать членом добровольного общества спасения на водах. А для этого необходимо пройти обучение и сдать соответствующие экзамены.
Две недели мы с Юркой учились бросать спасательный круг на дальность и спасательный фал с плетёной шишкой на конце на точность. Ежедневно изучали устройство акваланга. Женя под жарким солнцем обнажал свой могучий торс, и мы видели, что фигурой он сильно похож на железобетонного гребца с веслом, что стоит на высоком постаменте справа от входа в павильон. Потом он расстилал на досках плавательного бассейна в тени прыжковой вышки засаленное покрывало с бахромой, разбирал на нём акваланг образца 1943 года системы Кусто и рассказывал, для чего необходим редуктор и что такое загубник. Занятия длились по часу, а весь остальной день мы дежурили с биноклем на крыше здания и играли в настольный теннис. А через две недели Женя заставил нас нырнуть с бортика бассейна без акваланга и достать дно, прихватив для доказательства горсть ила. После этого он вручил нам удостоверения и значки членов добровольного российского общества спасения на водах. Я с гордостью носил этот значок и думал о том, какой всё же умный мой друг Юрка Неофитов.
На поляне вокруг павильона водно-спасательной станции в те годы организовывались все городские праздники, кроме сабантуя. Здесь проводились республиканские соревнования по плаванию, водному поло и прыжкам в воду с вышки. И мы следили не только за акваторией, но и за чистотой и порядком на суше, добросовестно выхаживали тоненькие саженцы берёзок. С крыши мы наблюдали за тренировками спортсменов сборных города по плаванию и водному поло. Заметной фигурой был сталевар Толя Машевский, неоднократный чемпион Башкирии по плаванию кролем. Кроме него в команду пловцов входили три брассиста: подручный сталевара Лёня Мазин, нормировщик цеха Володя Александров и, тогда ещё школьник, Ромка Хазанкин.
Постоянной команды по водному поло не было, но когда приходилось спасать честь города, Женя Бобров набирал её из пловцов и спасателей. Противостоять ватерполистам из Уфы и Стерлитамака наша команда не могла, ведь в тех городах уже тогда были крытые плавательные бассейны, и тренировки проходили круглый год, но Толя Машевский неизменно выигрывал все вбрасывания мяча в начале таймов. Команда пловцов, несмотря на то что тренировалась на открытой воде только с мая по август, выглядела достойно. И однажды на первенстве ДСО «Труд» Башкирии в уфимском спортивном комплексе «Юность» заняла второе место в общем зачёте.
Позднее сталевар Анатолий Анатольевич Машевский стал легендой нашего города: как Почётный металлург СССР он послужил скульптору В.Н. Осипову натурщиком при создании монумента сталевару. Композиция установлена на въезде в город со стороны Уфы, и все въезжающие любуются его величественной фигурой.
Школьник Роман Григорьевич Хазанкин стал заслуженным учителем Башкирии. Его ученики, отличные специалисты в различных областях, разлетелись по всему белому свету.
Мой закадычный друг детства Юрка Неофитов влюбился в какую-то симпатичную девушку и укатил с нею то ли на север, то ли на юг.
А вот спасатель Евгений Бобров нелепо погиб.
Рассматривая через увеличительное стекло старую фотографию водно-спасательной станции, я вдруг подумал, что эта трагедия – как нехорошее знамение. Ведь сейчас железобетонная скульптура гребца, похожего на Женю Боброва, стоит с отбитой ногой и сильно накренилась. Наверное, скоро упадёт. И ничто, и никто её уже не спасёт.
Теперь водно-спасательная станция – чья-то частная собственность под смачным названием «ШАШЛЫКИ». Здесь летом и зимой на месте причала для проката лодок курится банька. На месте плавучего бассейна вырубают прорубь, чтобы окунуться после парной. Берёзы вокруг здания так заросли подлеском, что уже и не видно какими ровными рядами они были посажены нами пятьдесят пять лет назад. А наш уютный наблюдательный пункт совсем исчез с крыши. Не знаю, быть может, шашлыки здесь очень вкусные, ведь вокруг и летом и зимой паркуются дорогие автомобили. Но мне почему-то горько…
Источник:
Кархалёв, В. Спасатели [Текст] : [история лодочной станции] / В. Кархалёв // Белорецкий рабочий. – 2015. – 11 ноября. – С. 6.