История одной семьи
Ветеран БМК Риф Шакиров, проработавший на комбинате более тридцати лет, родился в спецпосёлке Нура в 1942 году. Он бережно хранит историю своей семьи и с горечью вспоминает испытания, выпавшие на долю отца.
– Мой отец Файзи был родом из деревни Бураево, где сам вступил в колхоз, занимался в художественной самодеятельности: играл на мандолине, сочинял стихи и критиковал нерадивых колхозников, — рассказывает Риф Файзиевич. – Однако в 1932 году он попал в список раскулаченных. Пришла новая разнарядка, а кулаков в деревне уже не осталось. Тогда-то отцу припомнили, что он из семьи купца.
Отец оказался в трудовом посёлке Нура (Белорецк), откуда его направили на строительство домов будущего населённого пункта Сосновка, после работал в сельхозартели. Он решил вызвать свою маму к себе, однако радостной встрече не суждено было сбыться: отца отправили на Капкалку. Бабушка решила навестить его на новом месте.
Было ранее утро, отец стоял в строю для отправки на работу. Увидев измождённого сына, мать бросилась к нему, но, не добежав, упала замертво. Ему даже не разрешили похоронить её: главное – выполнить план по древесине. Позже от матери ему передали кусок хлеба, который он не смог съесть, а похоронил поддеревом и ходил туда как на могилу. Лишь спустя годы отец узнал, что многих тогда не хоронили, а просто бросали в болото…
– Когда я сам уже трудился в шестнадцатом цехе, один из работников рассказал, что после войны был надзирателем на Капкалке, – продолжает Риф Шакиров. – В то время там находились пленные немецкие женщины, которые тоже работали на лесоповале, а за невыполнение нормы в четыре кубометра древесины им постоянно уменьшали паёк. Они понимали, что обречены. Однажды их построили, а потом направили к болоту, где они и утонули. Местным не разрешалось подходить близко, но нашлись свидетели того страшного преступления.
Отец проработал на Капкалке меньше года, его отправили на восстановление сгоревших цехов сталепроволочной части комбината. Он вновь оказался в посёлке Нура. Один из поселенцев, увидев его, обросшего, уставшего, помог почистить одежду, подстричься и уничтожить вшей. Тогда между собой жили дружно.
После восстановления цехов отец трудился плотником. В то время были построены двухэтажные бараки на Мокрой поляне. Однако трудпосёлок был всё так же огорожен колючей проволокой в три ряда, чтобы пойти на работу, нужен был пропуск.
В 1939 году отец поступил работать на комбинат, тогда же познакомился с мамой Асиёй, которая приехала по оргнабору и устроилась в мартеновский цех. Жили бедно всё в том же бараке, варили щи из крапивы, ели всё, что растёт на земле, рвали траву. Помню, за рекой было много черёмухи, но нам запрещали переплывать на другой берег и собирать ягоды. Если бы комендант увидел, родителей могли серьёзно наказать.
В 1947 году после снятия статуса спецпосёлка семья Шакировых переехала в Октябрьский посёлок, где в маленьком домике жили всемером. Здесь начинается история уже свободного человека.
В настоящее время на поляне Капкалки в память о погибших в спецпосёлке поставлен огромный железный крест, обвитый колючей проволокой, а на месте смерти своей бабушки Риф Файзиевич установил мраморный камень.
Источник:
Шакиров, Р. Ф. История одной семьи : [воспоминания об отце Ф. Шакирове, репрессированном в спецпоселки Нура и Капкалка. Беседа / записала М. Оглобличева] / Р. Ф. Шакиров. – Текст : непосредственный // Металлург. – 2020. — № 42. – С. 9.