Судьбы, достойные памяти

Она была арестована 20 августа 1937 года по обвинению по ст. 58-12 – недоносительство на мужа, как член семьи изменника Родины приговорена к восьми
годам исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ) в Нарым.

Жена изменника Родины

Родилась Рауза Галяутдиновна Даниева в 1905 г. в городе Верхнеуральск. Ранние детские и первые школьные годы её прошли в этом городе. В сохранившихся документах запечатлены следующие этапы её жизни.

В 1921-1923 гг. она работала воспитательницей в Серменевском детском доме Белорецкого района (по-видимому, после окончания семилетней школы), откуда была направлена на учёбу в Башпедтехникум в Уфе. Здесь она училась в 1923-1925 гг., затем год – на подготовительных курсах для поступления в педагогический институт. В 1930 г. окончила историко-экономический факультет Казанского государственного педагогического института. Преподавала политэкономию в Казанском педтехникуме.

В январе 1926 г. зарегистрирован брак Раузы с Газимом Касымовичем Касымовым, известным политическим и общественным деятелем, уроженцем дер. Бикташ (1891 г.) Белебеевского уезда Уфимской губернии (ныне Бижбулякский район).

Газим Касымов – член партии левых эсеров с 1917 г., ВКП/б/ – с 1919 г. В 1917 г. окончил Казанский университет, работал учителем в Белебее. В 1918-1923 гг. – зам. председателя Белебеевского революционного комитета, редактор газеты «Ярлы тауышы» (Голос бедняка), зав отделом Центрального мусульманского комиссариата, редактор газеты «Чулпан», зам. председателя Белебеевского уездного исполнительного комитета, деятель в Уфимском губернском революционном трибунале, председатель Уфимского губернского комитета помощи голодающим, редактор газеты «Уфа» татаро-башкирской секции при Уфимском губернском комитете ВКП/б/, позднее – председатель Башкирского революционного трибунала. В 1924-1926 гг. был народным комиссаром просвещения юстиции БАССР. В 1928-1936 гг. работал в г. Казани в обкоме ВКП/б/, директором Казанского педагогического института (в 1931-1936 гг. с перерывами), зам. народного комиссара земледелия ТАССР, народным комиссаром коммунального хозяйства ТАССР. Одновременно он активно занимался литературной деятельностью.

Репрессирован и расстрелян в 1937 году. В том же году в августе была арестована органами НКВД и постановлением Особого совещания приговорена к лишению свободы на восемь лет, как член семьи изменника Родины, супруга Касымова – Рауза Галяутдиновна. Их сыновья (старшему Иреку было 12 лет на момент ареста родителей, младшему Куручу – 5) выросли в детских домах, испытав все лишения и неимоверные трудности сиротской жизни.

Находилась Рауза Галяутдиновна в ИТЛ на Колыме до августа 1945 г. Лишь через 11 лет, 30 ноября 1956 г., её дело было пересмотрено Военным трибуналом Приволжского военного округа и Постановлением Особого совещания НКВД СССР было прекращено за отсутствием состава преступления. В начале 1958 г. постановлением Военной коллегии Верховного суда СССР был реабилитирован посмертно и её муж.

В любых условиях человек всегда на что-то надеется, стремится выжить, ищет общения, чтобы делиться мыслями с окружающими и если повезет, встретить близкого по духу, кому захочется довериться. Таким человеком для Раузы Галяутдиновны на Колыме оказался Нухов Хасан Гимранович, 1902 года рождения, родом из деревни Азикеево, недалеко от Белорецка.

Он был осуждён следственным комитетом Башкирского Главсуда в сентябре 1935 г. на шесть лет по статье 58-10-11 вместе с братом Азаматом 1907 г. рождения и ещё двумя уроженцами Баймакского района. Из приговора следует, что Х. Г. Нухов – по национальности башкир, беспартийный, женат, семья состоит из шести человек, сын крупного кулака, волостного старшины, служащий – юрист-консульт Башкопинсоюза. Работая в Баймакском районе, Нухов, как человек, происходящий из социально-чуждой кулацкой семьи, не разделял политику партии и правительства в области коллективизации сельского хозяйства и национальной политики, имел встречи с отдельными лицами из контрреволюционных националистических группировок. Переехав в 1933 г. в Уфу, поддерживал связи с бывшими работниками Баймакского района, исключёнными из партии, оказавшимися контрреволюционерами.

Антисоветские настроения Хасана Гимрановича создавали почву для встреч с разными людьми с троцкистскими взглядами. В 1919-1930 гг. он работал в Тамъян-Катайской волости: секретарь, зав. отделом в Кантсобезе, начальник волостной милиции, народный судья четвёртого участка Тамъян-Катайского кантона, секретарь прокуратуры кантона, народный судья четвёртого участка Зилаирского кантона, народный судья Баймакского района. Нухов был членом профсоюза с 1928 г., призывался к невойсковой службе. В его трудовой книжке имеется интересный документ – выписка решения комиссии по чистке соваппарата от апреля 1930 г., где даётся положительная характеристика его деятельности на различных должностях, начиная с 1919 г. Комиссия постановляет считать Нухова Х. Г. проверенным. Тем не менее, через пять лет его репрессируют. ИТЛ, где находился Хасан Нухов, входил в Главное управление строительства Дальнего Севера НКВД СССР «Дальстрой».

После отбытия срока в 1941 г. он семь лет работает в системе «Дальстроя» бухгалтером, кассиром-инкассатором, инспектором-инвентаризатором. В июне 1946 г. между ним и Раузой Галяутдиновной зарегистрирован гражданский брак. В 1948 г. он с супругой и дочерью Шафикой (ей было шесть лет) возвращается в Баймакский район, работает бухгалтером на конезаводе №46. Но в сентябре 1949 г. его вновь арестовывают и отправляют на поселение в Красноярский край, семья едет за ним. Здесь Хасан Гимранович работает бухгалтером в Миндерлинском подсобном хозяйстве завода №327, совхозе ХОЗО УМВД края, удостаивается благодарности за хорошую работу. Отсюда он увольняется по собственному желанию в октябре 1954 г. Рауза Галяутдиновна в эти годы трудится сезонной рабочей в учебном хозяйстве «Миндерлинское» Красноярского сельхозинститута.

В марте 1954 г. Хасан Гимранович пишет на пяти страницах развёрнутую жалобу в порядке надзора на имя Председателя Совета Министров СССР. Восхищает стиль и содержание письма, изложенного на русском языке. В мельчайших подробностях приводится суть ложного обвинения в 1935 и 1949 гг., доказывается его несостоятельность. Из письма следует, что в должности начальника суда он (а у него было только незаконченное среднее образование) проработал семь лет, кроме этого работал начальником милиции и следователем. Первый срок наказания отбыл 14 февраля 1941 г. В военные годы работал по договору с «Дальстроем» в качестве инспектора-ревизора и инспектора карточного бюро (наверное, от слова «карточка» для получения продуктов и других товаров) в Северном отделении Колымснаба. Ко времени написания письма-жалобы он работал старшим бухгалтером отделения совхоза ХОЗО УВД Красноярского края.

Хасан Гимранович пишет о своих болезнях (повышенное кровяное давление, порок сердца, ревматизм суставов, слабое зрение, неспособность к физическому труду). Жить ему осталось немного, но обидно носить клеймо контрреволюционера и ещё тяжелее думать о том, что дети: два сына и две дочери (от первой жены) и после его смерти будут считать своего отца врагом народа и проклинать его. Письмо заканчивается просьбой проверить факты по его жалобе и помочь ему реабилитироваться с освобождением из ссылки. Следует сказать, что у Хасана Гимрановича был каллиграфический почерк. Возможно, это сыграло положительную роль в его служебных делах. Он был полностью реабилитирован Верховным судом РСФСР в октябре 1954 года.

В поселке Узянбаш

В ноябре 1954 г. семья Нуховых возвращается на малую Родину Хасана Гимрановича – в Белорецкий район и останавливается в поселке Узянбаш, где располагался Магнитогорский леспромхоз. Хасана Гимрановича приняли на работу в леспромхоз бухгалтером (в этом деле он был большим профессионалом), до марта 1962 г. он работал кассиром-инкассатором (имел право ношения пистолета), уволился с работы в связи с наступлением пенсионного возраста и ухудшением состояния здоровья.

Название посёлка Узянбаш произошло от названия маленькой деревушки, расположенной на склонах гор, покрытых когда-то дремучим лесом, в верховьях реки Узян. Со временем рядом с этой деревней вырос большой посёлок для рабочих леспромхоза. Дома были в основном барачного типа из двух рядов досок, пространство между которыми заполнялось опилками, с наружной стороны всё это обшивалось тонкими досками.

Позднее леспромхоз и отдельные жители начали строить капитальные дома. У населения было много коров, овец, особенно коз. Поэтому в летнее время наступала пора заготовки сена. Почти у каждой семьи были свои угодья (как в старину). Леспромхоз выделял автомобили для вывоза людей на сенокос (угодья находились на расстоянии до 6-8км). Семьи лесорубов были очень дружными, вместе трудились на делянках, вместе ездили на покос, вместе отдыхали. Это, наверное, объясняется тем, что тяжёлый физический труд, далёкие от комфорта жилищно-бытовые условия всех уравнивали, не было причин для зазнайства, сплетен и других проявлений недружелюбия по отношению друг к другу.

Никогда не пустовал клуб, здесь проводились различные культурно-массовые мероприятия, танцы, демонстрировались кинофильмы. Поскольку посёлок лесорубов был расположен в низине (в котловане), окружённой горами и лесами, в летнее время достаточно часто шли дожди и земля долго не просыхала. Для удобства людей были проложены тротуары из толстых досок, горбылей. Школа в Узянбаше была деревянная, одноэтажная. Учителей, работавших в те годы, по сей день с большой теплотой вспоминают бывшие их ученики.

Рауза Галяутдиновна в 1955-1956 гг. работала поваром и зав. производством в столовой филиала ОРСа треста «Магнитострой», обслуживающего леспромхоз, в течение двух последующих лет была комендантом в пос. Узянбаш с полной материальной ответственностью, вела активную общественно-политическую, воспитательную деятельность. И все это время продолжала многолетнюю изнурительную переписку по розыску своих детей, по восстановлению честного имени первого супруга Газима Касымова, компенсации стоимости конфискованного в 1937 году имущества и интеллектуальной собственности, восстановлению педагогического стажа в связи с приближением пенсионного возраста и т.д.

После ареста Касымовых в 1937 г. их дети – Ирек (1925 г.р.) и Куруч (1932 г.р.) были отправлены в детдом. Местонахождение Куруча удалось установить уже в августе 1940 г.: был получен ответ из детдома Костромской области, дер. Пушкино Минского сельсовета. В письме сообщалось, что в 1940 г. Куруч из детдома выпускается в школу, следовательно, будет отправлен в другой детдом. Пишут, что он любит природу, имеет склонности к естествознанию. Имеется приложение к письму, где Куруч крупными печатными буквами написал маме несколько предложений и закончил словами: «крепко целую тебя, мама». Нетрудно представить, какие эмоции вызвало у матери прочтение этого письма. Ведь Куручу при расставании было всего пять лет.

Из-за отсутствия подтверждающих документов можно только предположить, что через некоторое время после Костромского детдома Куруч связался с матерью в Красноярском крае к концу нахождения Раузы Галяутдиновны в ИТЛ, то есть к 1945 г. Такое предположение подтверждается следующими данными. Во-первых, в 1950 г. Куруч написал письмо из Сухоузинского района Красноярского края, подсобного хозяйства № 327 в г. Казань о невыполнении его просьбы о высылке свидетельства о рождении. Во-вторых, в 1951 г. с того же адреса он пишет в прокуратуру г. Ярославля о розыске брата Ирека, получает ответ об отсутствии каких-либо данных. В-третьих, имеется письмо от директора Игарского педучилища «Народы Севера». В нём сообщается, что Касымов Куруч был принят на второй курс в сентябре 1953 г. и оставил училище в мае 1954 г. по собственному желанию. После этого, по-видимому, был призван на службу. В письме от декабря 1954 г. он пишет письмо маме и сообщает о своих успехах: занимается оформлением Ленинской комнаты, рисует, танцует, проявляет музыкальные способности. Его хотели поставить руководителем полкового хора из 150 человек, но он отказался, так как опыт недостаточен, хотя в педучилище он руководил сводным хором из двенадцати, затем – тридцати человек, их хор тогда занял первое место в городском смотре. Пишет также о желании купить масляные краски и поупражняться в живописи, занимается спортом, выжимает семьдесят два килограмма (свой вес), во время стрельбища был лучшим.

Далее имеется ещё одно письмо от Куруча, датированное мартом 1956 г. Пишет он, что работает в клубе художником, делает стенд «Материалы XX съезда КПСС», осталось служить 1,5 года. Просит подыскивать для него работу, желательно зав. клубом, так как любит рисовать, петь и организовывать самодеятельность, играть на фортепьяно и аккордеоне. Его же письмо от января 1957 г. более грустное. Пишет, что шесть лет не видел родных, двадцать лет — Ирека. Спрашивает подробности смерти отца (Газима Касымова). Значит, после 1937 г. братья не виделись, то есть они не находились в одном детском доме. Обращается к Хасану Гимрановичу (отчиму), интересуется Булатом (сыном отчима) и Мунаварой (дочерью отчима).

Забегая вперёд, скажем, что братья встретились только в 1957 г., то есть через двадцать лет после трагического расставания, в г. Новокуйбышевск, где в это время проживал Ирек со своей семьёй. Куруч некоторое время жил в Белорецке, затем обосновался в Уфе. Его дети, сын и дочь, в настоящее время живут в этом городе.

Письма по инстанциям

В личном архиве Раузы Галяутдиновны сохранилось одно письмо – заявление о розыске сына Ирека от июня 1956 г. в КГБ при Совете Министров ТАССР. В ответном письме сообщалось, что Ирек Касымов проживает в г. Новокуйбышевск Куйбышевской области, приводился домашний адрес. Тут же Рауза Галяутдиновна посылает телеграмму на имя Ирека следующего содержания: «Бесконечно рада – нашла тебя. Жажду встречи, приезжай в Узянбаш через г. Магнитогорск».

В вышеупомянутом письме Раузы Галяутдиновны также была просьба выяснить судьбу Газима Касымова и о пересмотре его дела. Ей предложили обратиться в Военную коллегию Верховного суда СССР. Что касается конфискованного имущества при аресте супруга, то эти претензии можно предъявить только после его реабилитации. В результате неоднократных обращений в КГБ при СМ ТАССР по поводу реабилитации Газима Касымова и возврата стоимости конфискованных вещей и книг, наконец, в 1958 г. она получает официальный ответ о реабилитации супруга. Свидетельство же о его смерти семья получила через семь месяцев, в нем значилась дата смерти – 22 июня 1941 г. Это явно не соответствовало действительности, так как предателей Родины в те страшные годы расстреливали сразу. По данным официальных изданий Касымов Газим Касымович расстрелян в 1937 году.

Рауза Галяутдиновна встретилась со старшим сыном Иреком через 19 лет в пос. Узянбаш Белорецкого района. О нём удалось установить следующее. Ушёл добровольно на фронт, призывался из Ярославской области. Участвовал в боях с немецко-фашистскими захватчиками, был снайпером. В одном из боев на него упало дерево, в результате были повреждены лёгкие, хотя внешних видимых ранений не было. Состояние его здоровья требовало проведения операции. Ирека комиссовали как инвалида войны. Через некоторое время он женился на уроженке Ярославской области Ольге. Во время войны она работала вблизи от передовой, помогала эвакуировать раненых в далёкий тыл.

Подробностей начала их жизни в Новокуйбышевске, данных об образовании не удалось выяснить. Но по переписке Ирека и со слов родственников можно утверждать, что он работал на нефтеперерабатывающем (фенольном) производстве. Часто бывал в командировках на Уфимском заводе по запуску новых установок, имеются сведения о командировках в Омск. Его хобби был театр, в течение многих лет он был ведущим актёром Новокуйбышевского драматического театра, водил туда своих детей и внуков. А детей у Ирека и Ольги было двое – дочь Татьяна и сын Александр. Последний после службы в армии остался жить на Дальнем Востоке, больше о нём ничего неизвестно. Татьяна умерла, её дочь Ольга живёт в Москве, она – инженер-экономист.

В период 1956-1980 гг. Рауза Галяутдиновна неоднократно бывала в гостях в семье Ирека, переписывалась с ним и его женой. Пожалуй, последняя их встреча состоялась в октябре 1980 г. на её 75-летии в Уфе. Через два месяца Раузы Галяутдиновны не стало. Последние десять лет жизни Ирек жил один после кончины жены, умер он в 2005-2006 гг. в возрасте 80 лет.

Среди писем-просьб Раузы Галяутдиновны в различные судебные инстанции о компенсации конфискованного имущества её первого супруга Газима Касымова есть заявление от марта 1958 г. на имя председателя КГБ при СМ ТАССР, где опровергается получение ею стоимости принадлежащих ей вещей в 1354 руб. В опись вещей её супруга Газима Касымова не включена стоимость библиотеки, насчитывающей до 1600 книг (позже её оценили в 3 тыс. руб.). Она обращается вновь и вновь в органы KГБ по этому вопросу, однако в течение 16 месяцев после реабилитации он ещё не был разрешён.

Она потратила немало сил и нервов на восстановление литературного наследия Газима Касымова. В личном архиве имеется список публикаций супруга в 1920-1932 гг. на арабском, татарском, русском языках и на латыни. Список включает в себя около 20 названий, которые были преданы забвению. Имеется её обращение в редакцию журнала «Агидель». К сожалению, концовка письма потеряна, поэтому дата написания его неизвестна. Сохранился тетрадный листочек в клетку, на обеих сторонах которого изложено следующее (коротко): она пишет, что от знакомых получила журнал «Агидель» за номером №5 (год не указан). Благодарна автору статьи о Г. Касымове как о человеке, написавшем на татарском языке первую книгу о жизни и литературной деятельности Мажита Гафури. При посещении его музея она обратила внимание на то, что там ничего нет о переписке Газима с Мажитом Гафури, об их дружбе, официальных документах с подписью Г. Касымова, когда он был наркомом просвещения БАССР. Сайфи Кудаш, один из современников Г. Касымова, писавший о М. Гафури и руководивший выпуском и публикацией других документов, умалчивает о заслугах Г. Касымова. В архиве Центральной библиотеки в г. Уфе (наверное, имеется в виду Национальная библиотека) не оказалось книги Г. Касымова «У могилы Шагита Худайбердина». Эта книга выдана Р. Кузееву. Оказалось, он тоже написал о Ш. Худайбердине, однако ссылки на первую книгу, написанную Г. Касымовым, не обнаружено. Далее Рауза Галяутдиновна пишет, что такие личности как Г. Касымов, с первых дней революции активно боровшийся за дело партии, не должны быть преданы забвению, разве его жизнь не пример для современной молодёжи?

Имеется письмо Раузы Галяутдиновны от сентября 1958 г. секретарю Башкирского обкома КПСС. Из него следует, что после посещения Центральной библиотеки она выяснила о наличии в ней только четырёх книг Г. Касымова, изданных в 1925-1930 гг. Но и они не допущены для широкого использования. Она задаёт вопрос, почему такое происходит (напомним, что Г. Касымов был реабилитирован 14 января 1958 г.), и предлагает переиздать некоторые книги, в частности, посвящённые М. Гафури, Ш. Худайбердину и книгу под названием «Дни революции». В декабре 1958 г. она получает ответ из обкома КПСС, где сообщается о том, что все произведения автора Касымова Газима Касымовича восстановлены и включены в используемый фонд Татарской республиканской библиотеки, а также переданы в используемый фонд Башкирской республиканской библиотеки и являются инвентарём этого учреждения. Вопрос о переиздании отдельных книг должен решаться Институтом истории, языка и литературы, Союзом писателей Башкирии и Башкирским книжным издательством.

В июне 1957 г. Рауза Галяутдиновна пишет письмо в Министерство просвещения ТАССР (копия в КГБ) о том, что наступает время оформления пенсии, а у неё на руках нет никаких документов. Они были изъяты в 1937 г., в апреле 1957 г. из КГБ ею было получено письмо о несохранении документов из-за давности времени. С большим трудом ей удалось собрать документы и оформить пенсию за выслугу лет. И вдруг в сентябре 1958 г. Министерство соцобеспечения БАССР отказывает ей в выдаче такой пенсии как педагогу. Отказ мотивируется тем, что стаж работы за период 1921-1923 гг. в Серменевском детском доме подтверждается только со слов свидетелей, а при назначении пенсии за выслугу лет работникам просвещения не допускается установление стажа по свидетельским показаниям. Рауза Галяутдиновна получает очередной удар. Сколько же их пришлось пережить, не сломавшись, честно служа Родине, власти которой издевались над ней более 20 лет!

Узянбашский период жизни Раузы Галяутдиновны длился около 12 лет (1954-1966 гг.). Со своим вторым супругом Хасаном Гимрановичем они начинали жить в бараке, спустя некоторое время построили срубчатый дом. Жители поселка тепло приняли их за добрые понимание жизненных ситуаций и готовность прийти на помощь. Хасан Гимранович быстро адаптировался к местным житейским и природным условиям, так как родом был из деревни, находящейся примерно в 30-40 км от Узянбаша. Он вернулся на свою малую родину и до конца жизни не покинул её, хотя врачи рекомендовали ему сменить местожительство. Он исходил и изъездил родные места, по которым скучал в ссылке – деревни Азикеево, Серменево, Шигаево, Уткалево, Арвяк (Рысыкаево) и другие, где прошли его детские и юношеские годы, общался с родственниками, знакомыми, вспоминал прошлое и размышлял о превратностях жизни. Красивейшая природа родного края, встречи с деревенскими жителями, мелодии курая старинных башкирских песен, возвращение к истокам культуры своего народа в какой-то мере окрыляли его душу и помогали поддерживать моральное и физическое состояние. Большой знаток и тонкий ценитель красоты, он не мог не гордиться величием горы Рязь и Ямантау, неповторимым видом Арского камня, истоками главной башкирской реки Агидель, любоваться загадочным журчанием и кристальной чистотой многочисленных горных речек и речушек, их разнообразием, не мог не наслаждаться ароматом лесных ягод и луговых цветов, шумом в неспокойную погоду и спасительной тенью в жару уральского леса.

Общественница

Рауза Галяутдиновна, наряду с работой, вела очень активную общественную деятельность. Остаётся только удивляться и восхищаться ее работоспособностью, умением вести обширную переписку практически в масштабе всей страны, находить время и вдохновение на ежедневные встречи и участливое общение с простыми людьми, разбираться с их проблемами и стараться помогать им через администрацию, партийную организацию (она была восстановлена в КПСС) леспромхоза. В семейном архиве имеется конспект на 24 страницах общей тетради, посвященный нравственным проблемам, в нем особое внимание уделено молодёжи, анализу обстоятельств формирования семьи. Сохранилась тетрадь, на обложке которой написано объявление: все женщины пос. Узянбаш приглашаются в клуб 01.08. в 19 часов для разговора по душам. На 20 тетрадных страницах написан конспект доклада, посвящённый моральной теме, акцент сделан на вечно порочные явления в нашем обществе, связанные с пьянством.

В отдельной ученической тетради есть конспект лекции на 8 страницах, посвящённый программе XX съезда КПСС. Рауза Галяутдиновна пишет, что она помнит партконференции 30-х годов, где среди делегатов женщины были единицы, так как их активность в обществе в целом была низкая. В 1960 г. в трудовом составе населения СССР доля женщин составляла уже 47%, в том числе с высшим образованием – 53%. Чтобы понять значение этих цифр, она приводит данные переписи населения России 1897 г.: из 100 русских женщин 59 работали в качестве прислуги, 25 – батрачили у помещиков и кулаков, 17- трудились в промышленности и строительстве, 4 – в просвещении и здравоохранении. Приводится профессиональный состав делегатов XX съезда (бригадиры, звеньевые, доярки, кукурузоводы, работники промышленности, министры, секретари райкомов и т.д.). Немало строк посвящено обязанностям коммуниста. Парадоксально: после 20 лет страданий в лагерях, став жертвой политических репрессий, остаться верной руководящей партии и продолжать считать её олицетворением жизни народа.

В следующей тетради на 16 страницах – текст ее выступления на сессии Сосновского сельсовета Белорецкого района, депутатом которого она была (избрана 05.03.1959 г.). Одновременно с депутатскими обязанностями, решением исполкома Белорецкого райсовета от 10.04.1961 г., Рауза Галяутдиновна была утверждена инструктором организационно-инструкторского отдела с правом проверки деятельности сельских, поселковых советов и других государственных организаций и учреждений, подведомственных райсовету. Рауза Галяутдиновна также избиралась делегатом 21-й и 22-й районных конференций с правом решающего голоса, делегатом 2-го Республиканского съезда женщин БАССР 20 декабря 1961 г. Под название «Пенсионерка-общественница» о ней была напечатана статья с фотографией в газете «Белорецкий рабочий» перед праздником 8 Марта (к сожалению, сохранилась только часть этой статьи, поэтому не удалось установить дату). В статье отмечается, что Рауза Галяутдиновна вновь избрана депутатом сельского совета. Жители поселка Узянбаш знают её как активную общественницу, душевного человека, и дети, и взрослые относятся к ней с большим доверием и уважением, так как она с каждым находит общий язык, каждому даёт ценный совет. По её инициативе в Узянбаше построена детская площадка, клуб приобрел культинвентарь, библиотека – много новых книг. Рауза Галяутдиновна часто бывает в клубе, читает лекции для молодёжи, учит ее правильно жить и любить труд. Она является председателем женского совета, много сил отдаёт укреплению советской семьи. Следует добавить, что и Хасан Гимранович принимал участие в общественной жизни посёлка и района. Сохранилось удостоверение народного заседателя Белорецкого районного суда (декабрь 1960 г.).

Рауза Галяутдиновна была очень внимательной и любящей супругой и мамой. Она занималась воспитанием и учёбой двух дочерей Хасана Гимрановича от первой жены, которых она удочерила. Ей приходилось переписываться с разными организациями и людьми, решая их проблемы. Нелегко ей пришлось с младшей из девочек, но она стойко переносила все тяготы, не уставая заботиться о близких и дальних, практически чужих ей людях, и её добрые дела и бескорыстное участие в человеческих судьбах возвращались ответным добром.

Шафика

Их совместная с Хасаном Гимрановичем дочь Шафика родилась в Красноярском крае. Ко времени приезда в Узянбаш ей было 11-12 лет. Здесь она продолжила учиться в школе, затем поступила в Белорецкий металлургический техникум, позже перевелась в техникум в Новокуйбышевске, где проживал Ирек Касымов. Шафика жила некоторое время в его семье, после техникума окончила заочное отделение политехнического института по специальности «Органическая химия». В 1975 году переехала в Уфу. Здесь уже проживала Рауза Галяутдиновна, примерно с 1966 по 1967 гг. после кончины Хасана Гимрановича в феврале 1965 г. Она жила в однокомнатной квартире на улице Борисоглебского. В 1977 г. Шафика воссоединилась с матерью.

До своей кончины в декабре 1980 г. Рауза Галяутдиновна проживала вместе с ней и внуком Эдуардом. Похоронена она на Северном кладбище г. Уфы.

Шафика Хасановна с 1977 г. примерно до 1998 г. работала на Уфимском моторостроительном заводе, сначала в сборочном цехе, затем, до ухода на пенсию, – в цехе гальваники. Пользовалась уважением со стороны сослуживцев за свой открытый, добрый и весёлый характер. Её сын Эдуард окончил Уфимский техникум радиоэлектронного приборостроения, с супругой Оксаной воспитывают дочь Арину, которая учится в Уфимском музыкальном училище.

Шафика Хасановна также испытала в своей жизни действие клейма дочери контрреволюционера. Она обращалась в прокуратуры двух республик: РБ и ТР с просьбой о выдаче документа о реабилитации. Только в 1995 г. ей была выдана справка из Прокуратуры РБ о том, что она признаётся пострадавшей от политических репрессий, о реабилитации ещё речи не было. И наконец, в октябре 1997 г. она получила долгожданную справку о том, что, как родившаяся в месте лишения свободы, реабилитирована.

Несколько слов об истории моего знакомства с Шафикой и её родителями. В школе пос. Узянбаш вместе с ней училась моя будущая супруга Наиля Гиззатуллина. Впервые я увидел Шафику в июле 1961 г. на бракосочетании с Наилёй в Узянбаше. Девушка пригласила нас в дом своих родителей. Нас встретили два очень красивых человека — Рауза Галяутдиновна и Хасан Гимранович. Понравилась их доброта и естественность, буквально родительское отношение к нам, двум молодым людям. Со слов Хасана Гимрановича я узнал, что являюсь его дальним родственником по материнской линии.

Второй раз мы встретились с этими удивительными людьми в 1962 г. (в это время Шафика уже была в Новокуйбышевске), во время нашего приезда в отпуск из Казахстана, куда я был направлен на работу после окончания Уфимского нефтяного института. Встреча состоялась в доме тёти и дяди Наили, проживающих в том же посёлке. Хасан Гимранович чувствовал себя неважно, тем не менее он сыграл на курае и спел песню «Урал», которая является гимном каждого башкира. Эта встреча с Хасаном Гимрановичем была последней, светлую память о нём я сохраняю по сей день. Благодарю судьбу, подарившую мне пусть даже недолгое общение с этим удивительным человеком, сохранившим свое человеческое достоинство, любовь и уважение к окружающим, внешнее обаяние и внутреннюю содержательность (более подробно о его непростой судьбе я узнал только после ознакомления с архивными документами, любезно предоставленными мне Шафикой Хасановной и ее сыном Эдуардом Нуховым).

Мы с семьёй вернулись из Казахстана в Уфу в 1965 году. Через 1-2 года переехала сюда и Рауза Галяутдиновна. Не так часто, но мы тепло общались с ней, позднее и с Шафикой. Моя мама, дальняя родственница Хасана Гимрановича, подолгу беседовала с Раузой Галяутдиновной: много было воспоминаний об Узянбаше, его людях, о родственниках мамы, живших и тесно общавшихся с семьёй Нуховых в узянбашский период их жизни. Мама была знакома с этой семьёй ещё с 1954-1956 гг., когда работала в леспромхозе. Рауза Галяутдиновна и в Уфе была активной общественницей, состояла членом парторганизации Калининского района. Сохранилась Похвальная грамота, подписанная секретарём Калининского райкома КПСС JI. Маркеловым, где горячо и сердечно поздравляют ее с юбилеем — 50-летием пребывания в рядах КПСС, желают доброго здоровья и долгих лет жизни. Следовательно, Рауза Галяутдиновна была членом партии с 1930 г. (с 25-летнего возраста). В это время она заканчивала Казанский государственный педагогический институт.

Проводить её в последний путь мне не было суждено из-за нахождения в это время за пределами страны. Всегда сохраняю немеркнущую память об этой героической женщине, на примере жизни которой можно и нужно учиться любить свою Родину и верить в ее будущее, активно служить ей до конца своих дней, сохранив любовь к людям.

Дочь Нуховых Шафика Хасановна скончалась в декабре 2018 г. в возрасте 76 лет после непродолжительной, но тяжёлой болезни. Все прожитые в Уфе годы мы тесно общались с ней, бывали друг у друга на юбилеях, встречались на загородных садовых участках. Моя сестра Лена Гайсовна поддерживала ее в различных жизненных ситуациях. Все мои родственники, друзья знали о ней как о душевном, добром человеке. Она сохранила память о своих незабвенных родителях, гордилась ими и была безмерно благодарна. С большой теплотой вспоминала школьные годы, проведённые в Узянбаше, своих друзей и подруг, в том числе Наилю – мою супругу,

Заканчивая краткое описание жизни Раузы Галяутдиновны и её семьи хочется сказать, что их жизнедеятельность заслуживает более глубокого изучения и сохранения в исторической памяти.

*Автором использованы личный архив семьи, информация из Башкирской энциклопедии.

Источник:
Уметбаев, В. Судьбы, достойные памяти : [о судьбе жертв репрессии – известного политического и общественного деятеля Газима Касымова и его супруги Раузы Галяутдиновны] / В. Уметбаев. – Текст : непосредственный // Ватандаш. – 2019. — № 6. – С. 188 – 201.