Тюльма – гиблое место
Сегодня в России – День памяти жертв политических репрессий, установленный Постановлением Верховного Совета РСФСР в 1991 году. Это памятный день, в который проходят траурные акции, митинги, возложения венков и цветов к памятникам репрессированным, Уроки памяти в учебных заведениях. По информации правозащитного центра «Мемориал», в России насчитывается примерно 800 тысяч пострадавших от политических репрессий. В это число входят не только сами репрессированные, но и их дети, которые в результате преследований остались без опеки родителей. В Башкирии, по официальным данным, было репрессировано более 50 тысяч человек, а в настоящее время проживает около девяти тысяч граждан, имеющих статус реабилитированных, и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий. Но специалисты утверждают, что реальные масштабы политических репрессий в стране были намного больше. Подсчитать точное число всех пострадавших от тоталитарного режима в настоящее время уже невозможно. Не исключено, что в стране были репрессированы миллионы безвинных людей, значительное число которых нигде не учтено. Большинство наших сограждан, подвергавшихся в сталинские годы репрессиям, уже давно ушли от нас. Однако не так давно в Инзере мне пришлось пообщаться с Хуснижихан Янышевой, одной из немногих еще живых свидетелей тех событий. Она и рассказала свою историю о несправедливости власти в 30-е годы прошлого века.
«Родилась я в 1923 году в деревне Суярметово бывшего Белебеевского уезда, а нынче Ермекеевского района, — рассказывает Янышева. – В 1930 году я была во втором классе, когда прошел слух о скором выселении богатых семей. Только люди с больной фантазией могли указать на нас, как на богатых. С малых лет всех приучали к работе, шутливо дергая за ушки – растите скорее, сено не успеваем грести. До зимы нужно все успеть. Семья выделялась от других разве что количеством детей – у бабушки с дедушкой их было десять, а потому, казалось, беспокоиться было не о чем. Но не тут-то было! Вдруг арестовывают и увозят в Белебеевскую тюрьму двух старших сыновей деда. Вскоре арестовали двоюродных братьев, старого дедушку и его младших сыновей. Всего из маленькой деревни арестовали четыре семьи, три из них – наши родственники. Их всех отправили в ссылку, в Белорецкий район. Это уже потом мы узнали, что поселков для переселенцев в Белорецком районе было несколько: Ермотаево, Нура, Капкалка и Средняя Тюльма. Шли пешком: Стерлитамак-Макарово-Авзян-Белорецк-Средняя Тюльма. На горке, с трех сторон окруженной водой, мужчины взялись рубить вековые сосны и строить бараки. В комнату вселяли по несколько семей. Питание было одно — 300 грамм ржаной муки на человека. Поизносились, голодали, подобно скотине, питались травой. Ближайшие деревни – Ассы, Манышта, Инзер, Бердагулово – в 30-40 километрах. Режим поддерживался строгий. Взрослых, уходивших без разрешения по своим делам, сажали в каталажку. Иногда, получив разрешение, несколько мужчин уходили менять сохранившуюся одежду на продукты и всегда возвращались с гостинцами – местные сочувствовали нам и помогали чем могли.
Охранники спецпоселка регулярно собирали умерших от голода и хоронили в общей могиле по 5-10 человек. Чтобы не умереть с голоду, в 1932 году мы ушли из Тюльмы. Но в родной деревне успели только переночевать, как утром к нам пришли милиционеры, забрали отца и вновь отправили в Белебеевскую тюрьму, а через месяц – назад, в Среднюю Тюльму. С матерью и младшей сестренкой мы целый год прожили в своей деревне. Затем мать, забрав сестренку и оставив меня одну, отправилась к отцу. Все же она надеялась вернуть семью в Суярметово.
Летом в колхозе я работала на прополке, осенью запасала картошку, а ближе к зиме ходила по деревням просить милостыню. И хотя в большинстве домов тоже голодали, узнав, где мои родители, люди делились последним, давали несколько картошек, горсть муки или крупы и даже провожали меня домой. Потом одна женщина взяла меня к себе присматривать за маленькими сыновьями. Как бы ни было трудно, но четыре класса я закончила, а в 1935 году за мною приехал отец. Одежда и обувь на нем была справная. Оказывается, комендант за хорошую работу выделил ему денег. И вот я снова в Средней Тюльме с родителями. Чтобы доучиться в семилетке, приходилось ходить за 75 километров в Белорецк. В лаптях, с мешком за спиной мы с подругой Галией Ситдыковой много раз проделывали этот путь вместе. А в 1942-м я вышла замуж за Асхата Янышева, из такой же семьи поселенцев в Средней Тюльме. Тогда же начала учительствовать в местной школе (настоящие учителя-мужчины были на фронте) и поступила на заочное отделение Белорецкого педагогического училища. С мужем родили и воспитали троих детей. Одна дочь врач, другая учительница, сын – инженер. У меня хорошие дети, ученики меня не забывают, а потому, несмотря на жестокое детство, считаю себя счастливым человеком».
Вот такой рассказ я записал со слов ветерана труда и тыла Хуснижихан Гатиятовны Янышевой. Скоро ей исполнится 90 лет. Будь здорова, Хуснижихан!
Источник:
Янышева, Х. Г. Тюльма – гиблое место : [семья Х. Г. Янышевой была раскулачена и отправлена в спецпоселок Средняя Тюльма. Беседа / записал Н. Мигранов] / Х. Г. Янышева. – Текст : непосредственный // Белорецкий рабочий. – 2012. – 31 октября. – С. 2