Он три державы покорил

Рассматриваю награды дяди Вани. Он нынче при параде: надел костюм с медалями и ботинки. Я подумал: «Ботинки-то зачем? Чай. Не на парад собрался. Подумаешь, корреспондент пришел». Но, кажется, он их загодя начистил, как когда-то солдатские сапоги. Сидим на диване рядышком, разговариваем. Красноармеец Иван Павлович Фадеев, гвардии рядовой. Тот самый, что три державы покорил.

Он три державы покорил
Иван Павлович Фадеев

Итак, рассматриваю награды… Орден Красной Звезды. Медаль «За отвагу». А это?

– За Варшаву… – уточняет дочь Наталья Ивановна. Она тоже пришла на эту встречу.

Иван Павлович смущенно молчит. Ему, очевидно, непривычно быть в роли некоего монумента.

– Самые главные награды, с которыми я приехал домой с фронта, – это Красная Звезда и медали «За взятие Берлина», «За освобождение Варшавы», «За победу над Германией», – произносит Иван Павлович.

Произносит так, как будто рапорт читает. На его груди красуется знак гвардейца. Тоже очень почетная деталь.

На столе разложены грамоты и благодарственные письма. Это постаралась Наталья Ивановна. Так получилось, что об этом герое, который дошел до Берлина, рассказывалось очень мало. Читаю: «Гвардии рядовому Ивану Павловичу Фадееву приказом Верховного главнокомандующего, маршала Советского Союза тов. Сталина… объявлена благодарность за взятие Берлина». Такие благодарственные письма получали все, кто отличался в боях.

– Как к Сталину относитесь? – зачем-то спрашиваю я. И только потом понимаю, насколько глупо выглядит этот вопрос на фоне парадного кителя дядя Вани и его фронтовой биографии.

– Я воевал с его именем, – тихо произносит Иван Павлович.

Действительно, как может фронтовой артиллерист относиться к человеку, о котором пелось в его фронтовой песне: «Артиллеристы, Сталин дал приказ!» И далее: «Из сотен тысяч батарей за слезы наших матерей, за нашу Родину – огонь! Огонь!»

Его призвали на войну в сентябре сорок второго. Прошел несколько учебных лагерей, стал помощником командира взвода. В сорок третьем попал на Северо-Западный фронт. Ранение в ногу. Госпиталь. В начале сорок четвертого вновь встает в строй. Попадает на Украину и очищает ее от фашистко-бандеровской нечисти.

Здесь сделаю паузу и скажу, что сегодня Ивану Павловичу и другим нашим ветеранам очень больно смотреть на то, что происходит на Украине… Один старичок как-то грустно вздохнул по этому поводу: «Эх, не добили мы их в свое время! Пожалели…»

После Украины Ивана Павловича определяют в артиллерийский противотанковый полк.

– Если мне память не изменяет, – говорит Иван Павлович, – этот полк был передан 12-й танковой бригаде. И с ним я дошел до Берлина!

Но до взятия Берлина еще было освобождение Польши. Я уже говорил вначале, что дядя Ваня «три державы покорил». Сегодня Польша для наших ветеранов – это тоже очень болезненная тема. Впрочем, сам Иван Павлович не шибко удивляется происходящему там, имея в виду снос памятников советским солдатам.

– Мы когда домой возвращались через Польшу, нас предупреждали, что по эшелонам могут пальнуть, – рассказывает он. – У них там свои бандеры были…

Я слушаю его и думаю: больше полумиллиона советских солдат погибли при освобождении Польши! Теперь в польских учебниках их называют оккупантами. Это не просто преступление, это приговор самим себе… Года два назад мы с друзьями были в Польше, и я видел снесенные памятники советским освободителям. Удручающее впечатление. Доброхотные поляки, порой, спасают памятники, которые когда-то стояли на братских могилах. Во дворе одного из домов я видел такую скульптуру: вполне типовой бетонный солдатик с ППШ, а внизу имена наших дедов: Самойлов… Пахомов… Рахматуллин… Стоял я на этом одиноком польском дворике, куда спрятали запрещенный ныне памятник, читал русские и нерусские имена и думал: поляки перестали бояться Бога! Да, именно так, если они взрывают Правду. Уничтожают ее основательно и заподлицо! Чтобы и следов не оставалось. Ведь Правда всегда одна, и она в том, что наши советские деды, наша Красная Армия освободила Польшу. И все, что происходило потом (навязывание идеологии, политического режима и прочее) в расчет брать не следует, исходя из простой формулы: «Победителей не судят».

Впрочем, находятся поляки, которые приносят цветы на места уничтоженных памятников, зажигают лампады…

Я не просто дошел до Берлина, но до самого Рейхстага! – заявляет мне Иван Павлович Фадеев.

Правда, уточняет, что расписаться ему удалось лишь на фасаде дома, что напротив. На стенах Рейхстага, очевидно, уже не было свободного места. Иван Павлович скромно указал, что, дескать, здесь побывал Иван Фадеев, родом из Тирляна.

Ах, да! Я забыл сказать, что Иван-то Палыч – он тирлянский! Это очень важная деталь. Те, кому знаком тирлянский характер, меня поймут. Они (тирлянцы) совершенно неугомонные, настырные (в хорошем смысле), и для них подвиг совершить – раз плюнуть.

На столе лежит книга под авторством Юрия Макарова, это однополчанин Ивана Павловича. Открываю и ищу главу, посвященную нашему герою: «Иван Фадеев первым среди нас получил Отвагу…»

Но вернемся к нашему повествованию. Итак, наш Иван Фадеев в Берлине.

– Первого мая командование немецких войск обратилось к нашему командованию с просьбой прекратить огонь, – рассказывает ветеран. – Я помню, как вели немцев целыми колоннами после того, как они сдались в плен. Они шли и кричали «Гитлер капут! Сталин – гуд!» А потом нам разрешили отправить домой по две посылки, – продолжает Иван Павлович. – Я отправил хромовые немецкие сапоги и полуботинки, – уточняет он. – А еще всякие гостинца для родных.

В немецких полуботинках он форсил потом по родному Тирляну. Я забыл спросить, думаю, он их и на свою свадьбу надел. Супруги Ивана Павловича Александры Ивановны нет уже более четверти века. Сегодня ветеран живет в Белорецке, чтобы быть ближе к детям. У него три дочери, пятеро внуков, девять правнуков и двое праправнуков! Наверное, это и есть счастье.

Нас из Берлина вывезли на грузовиках, – рассказывает ветеран. – Помню красивое такое место, опушка леса, озеро… И там нас готовили к параду. Сделали трибуну, и мы учились стройно маршировать. На войне-то не до этого было, там стрелять надо, а не строем ходить. Так вот, приезжали к нам маршалы Жуков и Рокоссовский. Помню много-много машин… Маршалы поднялись на трибуну и в бинокль смотрели, как мы ходим строевым маршем. Нас готовили на парад, который потом состоялся на Красной площади, – еще раз уточняет Иван Павлович.

Увы, стать участником этого грандиозного и победного парада Иван Павлович не смог: его к тому времени комиссовали из-за старого ранения ноги.

Парад на Красной площади в честь Великой Победы состоялся, как известно, 24 июня 1945 года. А 9 мая, спустя 75 лет, парад прошел и во дворе дома, где живет Иван Павлович. В честь ветерана, дошедшего до Берлина, мимо его балкона строевым маршем под духовой оркестр бравые военные чеканили строевой шаг. Звучали фронтовые песни… У Ивана Павловича трудно вышибить слезу, но им это удалось.

– Еще приезжал (всё забываю фамилию) наш новый глава, поздравлял, теплые слова говорил, – вспоминает Иван Павлович.

Спрашиваю его, какой самый торжественный момент был в его фронтовой биографии, кроме, конечно, дня Победы? Иван Павлович воодушевляется и рассказывает:

– Я там, в Берлине, земляка встретил! Пошел купаться на озеро. Оно глубокое, с головой уходишь, дна не достать. Иду обратно в расположение, на пути стоят двое, разговаривают. Прохожу мимо и – что такое? Голос знакомый! Я присмотрелся, точно – Шурка! Шурка, мой тирлянский дружок, с которым мы до армии всегда вместе были, да и на фронт в один день пошли! Жили в Тирляне рядом, через улицу…

– А как фамилия у Шуры? – спрашиваю я.

– Лахмостов Иван Иванович! – рапортует Иван Павлович.

– ???

– Это его по-улошному так величали – Шура, – уточняет ветеран. – У нас в Тирляне всегда так: в паспорте одно имя, на улице другое. Ну, обнялись, конечно, прослезились, – рассказывает далее Иван Павлович. – Потом я пошел к своему старшине, он к своему. Его часть рядом стояла. Нам дали увольнительные на два часа. А мой старшина еще мне и выпить выдал. С закуской! Сидели мы возле этого озера, разговаривали, разговаривали и разговаривали… Уж, помер он, Шурка-то, когда я еще в Тирляне жил.

А потом, после той страшной, но великой и победоносной войны, была долгая мирная жизнь. Никогда Иван Павлович ничего не просил для себя у государства, хотя имел всегда большие льготы как участник войны. Один только раз написал письмо министру обороны Советского Союза Гречко с просьбой помочь ему в покупке мотоцикла по заводской цене, на рынке уж больно дорого просили. Гречко откликнулся и велел дать фронтовику возможность вне очереди приобрести «Днепр».

Жил всегда Иван Павлович скромно, незаметно, ездил на мотоцикле и работал в колесном цехе, на карусельном станке.

– Карусельный? – спрашиваю я.

Иван Павлович опять воодушевляется и начинает в подробностях рассказывать об этом старинном механизме.

Я слушаю, ничегошеньки не понимаю и думаю: придет время, и мы будем гордиться тем, что жили рядом с поколением победителей. Что застали их на этой Земле. Мы будем рассказывать о них своим пра-пра… И эту память никто уже не убьет.

Источник:
Фадеев, И. П. Он три державы покорил : [беседа с ветераном Великой Отечественной войны И. П. Фадеевым / записал И. Калугин] / И. П. Фадеев. – Текст : непосредственный // Белорецкий рабочий. – 2020. – 7 июля. – С. 5.