Пехотинец

В Венгрии он первым с группой бойцов форсировал реку Тиса и занял оборону. За этот смелый прорыв старшина Осокин мог получить звание Героя Советского Союза. Но героем стал другой.

Тот, другой, оказался офицером. Он тоже в сопровождении своей группы сумел форсировать реку одновременно с Осокиным и занял оборону в своем месте. На войне были свои наградные лимиты: Звезда Героя одна, а героев – двое. Командование долго голову не ломало: награду получил офицер, а не старшина Осокин. Василий Павлович был не в претензии. В ту пору солдаты на все звания и награды смотрели куда как проще, чем сегодня. Никакого тебе тщеславия… По факту героями были многие. Звёзды получали единицы.

Василий Павлович Осокин прошел всю войну. Прошагал! Он воевал в пехоте, которую называли «царицей полей».

– Да уж, «царица», – с некоторой иронией протягивает Василий Павлович. И тихо добавляет: – Каторга…

Поясню его мысль. По статистике, из ста пехотинцев восемьдесят оставались лежать на полях. Мало того что пешком отмахиваешь десятки километров за сутки, роешь окопы, занимаешь оборону, – так еще атака. Это самое страшное.

Маленькое отступление

Помню, как в армейской учебке нас впервые вывезли на стрельбы. Огромное поле в Подмосковье. После тщательного инструктажа мы залегли и стали расправляться с деревянными мишенями вдалеке… Самое эффектное – это когда стреляешь очередью! От мишеней даже опилок не оставалось. Пулеметная очередь могла запросто срезать березу, как коса разросшийся лопух возле палисадника. Да что там береза! Не выдержит железобетонный столб и даже рельс!.. Я тогда воочию представил весь ужас военной атаки: как встать в полный рост под таким шквально-смертельным огнем? А наши деды вставали. И бежали вперед. И каждый кричал что-нибудь свое, чтобы победить страх: один молился, другой матерился, третий – «За Сталина!»… И побеждали.

– Страшно, конечно, – продолжает мысль Василий Павлович. – Идешь в атаку, а впереди тебя боец падает с оторванной осколком ногой… Помогала ярость.

Ярость!
Он помнит свой первый бой и первое ранение.

– Это на Дону случилось. У нас командир взвода был Халиков, татарин. Шустрый такой! Кричит всем: «Огонь только по моей команде!» А нам уже невмоготу! Вот они, танки! А Халиков все ближе и ближе их подпускает… И наконец рявкнул: «Давай, ребята!» Я стал палить… Всю душеньку вывернул! Такая злоба взяла! Немцы слева от танка шли. И тут выстрел – снаряд разорвался рядом со мной, меня осколком по голове и зацепило.

Кто-то вынес его с поля боя. Санбат, перевязка, и опять в строй.

Василий Павлович родился в рубашке. Вернее, в маскхалате. Под Сталинградом, когда немцы попали в окружение, он получил задание пробраться в соседний блиндаж и передать паек – военный термос с чаем и хлеб. Наши солдаты уже несколько дней сидели без еды. А немцы окопались совсем рядышком, и можно было крикнуть им «Гитлер капут!»

Василий Павлович облачился в маскхалат и пополз. Была ночь. Главное – не нарваться в темноте на немцев. Не свалиться во вражеский блиндаж. Впрочем, немцы сами оказывали услугу, освещая ракетами местность… Вот и свои. Осокин передал паёк и собрался обратно. Командир предложил остаться: дескать, сиди лучше с нами, не факт что назад живым доползешь. Но у Осокина был приказ вернуться. И он пополз. Опять свист ракет — в этот момент надо было сливаться с местностью и играть роль небольшого сугроба. Хорошая штука маскхалат! Но Осокин решил поиграть с судьбой. Между вспышками световых ракет он встал и побежал. Немцы, обнаружив оживший сугроб, открыли в потемках стрельбу… Когда Василий Павлович прибыл на место расположения роты, его маскхалат напоминал лохмотья — он в буквальном смысле был измохрачен пулями. А у Василия Павловича – ни царапинки.

Он фронтовик с большой буквы. Судите сами. Вот его фронтовой путь (пешком!): Донской фронт, Сталинградская битва, Курская Дуга, освобождение Украины и Молдавии и победный марш по Европе – Румыния, Венгрия, Чехословакия. До Берлина не дошел: в 45-м его демобилизовали по ранению. Всего у Василия Павловича за всю войну было четыре ранения.

Как-то один ветеран поделился со мною сокровенной мыслью: он, дескать, сумел выжить во время войны только благодаря молитвам матери. Самое интересное, что этот человек всю жизнь был коммунистом. Как в его голове уживались вера в материнскую молитву и коммунизм – уму непостижимо… Не знаю, кто молился за Василия Павловича, но у него есть свой ангел-хранитель… Совсем рядышком.

– Бабка, иди сюда, чего боишься-то? – Василий Павлович обращается к Катерине Ивановне. Это его благоверная.

Она, скромненько положив руки на колени, сидит на кровати в соседней комнате. Я хочу снять их на видеокамеру.

– Ой, не буду я фотографироваться, – раздается тихий голос Катерины Ивановны.
–Стесняется, – смеется Василий Павлович. А потом после небольшой паузы добавляет:
– Катя всю войну со мной прошла.
– Она тоже на фронте была?
– Была. Я ее карточку в красноармейской книжке хранил.

Он помнит тот день, когда уходил на войну. Робко и неумело поцеловал свою Катю. Стал что-то говорить несвязное. А она встала на цыпочки и тоже поцеловала его в щеку. Поженились они после войны. И уже шестьдесят семь лет вместе. Шестьдесят семь!

Впрочем, сам Василий Павлович Осокин это подвигом не считает…
Он – как классический дед из русской былины: построил дом, посадил дерево, воспитал троих сыновей. А еще у него – три внука, две внучки, три правнучки и правнук.

Неосторожно поднимаю тему Украины. Это я зря…
Василий Павлович на фронте стеснялся слез и тщательно их прятал. Хотя было больно и горько. Больно от ран, горько – от потери своих бойцов. А сегодня он плачет. Пехотинец Осокин никак не может взять в толк: почему на Украине, которую он освобождал от фашистов, вновь появились люди, поднимающие знамена со стилизованной нацисткой свастикой?

– Нам Сталин запрещал города разрушать, когда мы по Европе шли. Чужие города! Приказ такой был. А эти свои города бомбят…

Рассматриваю награды Василия Павловича: два ордена Отечественной войны, орден Красной Звезды и две медали «За храбрость»… Сегодня нашему фронтовику девяносто четыре года. Осталось совсем немного до того дня, когда пехотинец Василий Павлович Осокин наденет ордена и пойдет на праздник Великой Победы. Пойдет вместе с Катериной Ивановной. Под ручку. И она опять начнет стесняться, когда их станут фотографировать.

А во Дворце культуры их посадят в первый ряд, и они будут смотреть концерт. Пехотинец тихо заплачет, когда со сцены зазвучит:

В кармане маленьком моём
Есть карточка твоя,
Так, значит, мы всегда вдвоём,
Моя любимая.

Катерина Ивановна нежно положит ему голову на плечо…

Источник:
Калугин, И. Пехотинец : [ветеран Великой Отечественной войны, участник Сталинградской битвы В. П. Осокин] / И. Калугин. – Текст : непосредственный // Белорецкий рабочий. – 2015. – 21 февраля. – С. 4.