Талменев Андрей Данилович
Танкист Талменев
Андрей Данилович Талменев видел Жукова. Где это было и когда, он не помнит точно. Вроде бы в районе Брест-Литовска…
– Мы новобранцами были. Одеты – кто во что горазд. Нас где-то в лесу выстроили, – начинает рассказывать Андрей Данилович. – Маршал приехал, посмотрел на нас, оборванцев, и как гаркнет: «Здравствуете, чудо-богатыри!»
Андрей Данилович делает паузу, чтобы побороть судорогу плача…
– Он нам форму велел тут же выдать… А сам такой приземистый, крепкий. Мужик!
Андрей Данилович Талменев танкист до мозга костей. Он долго рассказывает мне о Т-34. И глаза у него светятся особым задором.
Я так увлекся, слушая его, что если бы в этот момент мимо дома Андрея Даниловича промчался знаменитый советский танк, я нисколько не удивился бы.
– Знаешь, как на фронте танк называли? – спрашивает Андрей Данилович.
– Как?
– Гроб без музыки!
И поясняет почему: сила-то, мол, силой, но бывали такие переделки (например, люк заклинит, а в нижний выскочить не успеешь), что любая «зажигалка» запросто превращала танк в гроб весом в тридцать тонн.
В моей памяти осталась картинка пионерского детства: семидесятые годы, площадь Металлургов, деревянная сцена, концерт после парада в честь Дня Победы. На сцене три девчонки: «Синий, синий иней, синий, синий…»
К сцене пробирается крепыш старичок (тогда любой, кому за пятьдесят, казался мне стариком), расталкивает всех сильными руками и пытается перекричать хрипучую колонку:
– Я танкист! Дайте мне мое!.. Три танкиста, три веселых друга!…
Не знаю, зачем рассказал это… Но танкисты действительно самый дружный и веселый народ.
– А как же! – продолжает эту мысль Андрей Данилович. — Экипаж – это одно целое. Ведь все в одном танке.
Он показывает фронтовое фото.
Какие лица!.. Война, разруха, смерть каждый день играет в свою беспощадную лотерею. А на лицах – радость жизни и ощущение ее полноты! А еще – гордость! Настоящая, солдатская! Великодушная и мужественная! Не то, что нынче, когда с «распальцовкой»…
Сегодня лица другие.
Сытые.
Перехожу пешеходный переход. Около ноги резко тормозит колесо большой черной машины. А сквозь стекло на меня устремлены глаза… Они смотрят – как сквозь прицел пулемета.
Очень хочется покататься на танке!
– Когда мы в Берлин вошли, там ни души не было, – рассказывает Андрей Данилович. – Все улицы пустые! У них пропаганда была, что русские, дескать, рогатые, и всех насилуют. И детей едят… А потом потихоньку люди выползать стали из подвалов – женщины, ребятишки. Голодно! А у нас паёк был заправский, мы и давай их кормить. Жалко ведь…
Андрей Данилович вздыхает.
Политическая пауза
– Зато когда с другой стороны американцы вошли – немцы их с хлебом-солью встречали!
У Андрея Даниловича две самых дорогих для него награды – орден Красного Знамени и медаль «За взятие Берлина».
Орден он получил за взятие высоты в пригороде Берлина. Это уже после форсирования реки Одер. Кстати, это форсирование в его фронтовой биографии – самый страшный эпизод.
– Такое месиво было – вода красная была, – говорит он. И опять начинает глотать слезы.
Я сижу и думаю такую вот мысль: а ведь мы с вами счастливые люди!
Нет, только не подумайте, что я собрался сделать дежурно-пафосный вывод: какое, дескать, счастье родиться под мирным небом!
Я о другом счастье.
Сейчас поясню со ссылкой на классика.
Лев Толстой говорил, что он счастлив и горд от простого факта: судьба дала ему возможность общаться с участниками Отечественной войны 1812 года.
А мы живем в одно время с участниками самой страшной в истории человечества войны.
Когда я был пионером, я часто спрашивал ветеранов: «А вы видели немцев?»
Наши внуки будут спрашивать нас: «А вы видели тех, кто воевал в Великую Отечественную?»
Андрей Данилович как будто бы читает мои мысли:
– А я и не думал, что доживу до семидесятилетия Победы.
В начале января ему исполнилось восемьдесят девять лет.
Источник:
Талменев, А. Д. Танкист Талменев : [беседа с ветераном Великой Отечественной войны А. Д. Талменевым / записал И. Калугин] / А. Д. Талменев. – Текст : непорседственный // Белорецкий рабочий. – 2015. – 28 января. – С. 3.